Книга Самородок, страница 26 – Бернард Маламуд

— Нет, я должен тебе сто, но дай мне отыграться.

Он думал, что Мемо смеется над ним, поэтому проявил упрямство.

— Как угодно. — Гас пожал плечами.

— Назови, — сказал Рой. — Я поставлю двести.

Гас сконцентрировался. Все смотрели на него, на Роя. Для него дело было не в деньгах. Ему хотелось выиграть, чтобы видела Мемо.

— Давай сыграем на какое-нибудь число, — предложил Гас.

— На какое?

— На бумажные баксы в твоем кармане.

Рой покраснел.

— Ставлю на то, что угадаю с точностью до одного бакса, сколько у тебя с собой денег.

— Давай, — хриплым голосом проговорил Рой.

Гас прикрыл здоровый глаз рукой и сделал вид, будто он ясновидящий и пытается увидеть цифру.

— Девять баксов, — объявил он.

У Роя пересохло во рту. Он вытащил бумажник из заднего кармана брюк. Макс взял его и пересчитал деньги: одна пятидолларовая купюра и четыре по одному. «Девять». Бросив деньги на стол, он захохотал.

— Восхитительно, — пробормотала Мемо.

— Я должен тебе три сотни.

— А, не стоит.

— Мы заключили пари. Дать тебе расписку?

— Хочешь еще попробовать?

— Еще бы!

— Останешься без штанов, — предупредил Макс.

— На что? — спросил Гас.

Рой подумал.

— Как насчет другого числа?

— Почему бы и нет. Какого?

— Я выберу число от одного до десяти. Ты скажешь, что это за число.

— На три сотни? — предложил Гас.

— Да.

— О’кей.

— Хочешь, чтобы я написал число?

— Держи в голове.

— Давай.

— Задумал число?

— Задумал.

Гас снова прикрыл здоровый глаз и затаил дыхание. Потом сделал вид, будто таинственно колдует. Мемо сидела как зачарованная.

— Двойка, — быстро произнес Гас.

Рою показалось, будто его огрели по голове. Он подумал, не соврать ли, но решил, что они догадаются.

— Верно, как ты это делаешь? — Рой чувствовал себя глупо.

Макс надрывался от смеха. Мемо отвела глаза.

Гас проглотил виски.

— Два — магическое число. — Он подмигнул Мемо. — Двойка заставляет мир крутиться. — Она слегка улыбнулась, глядя на Роя.

Он попытался есть, но не смог.

Макс продолжал смеяться, и Рою хотелось ударить его.

Гас обнял Мемо.

— Мне здорово везет, правда, солнышко?

Она кивнула и отхлебнула из стакана.

Зажегся свет. Конферансье, встав из-за столика, занялся своей работой.

— Я должен тебе шесть сотен, — сказал Рой, отчего Макс снова разразился хохотом.

— Да забудь ты это, слаггер. Может, когда-нибудь и ты окажешь мне услугу.

Все вдруг замолчали.

— Какую услугу? — насторожился Рой.

— Когда я разорюсь и стану нищим, купишь мне чашечку кофе.

Все, кроме Роя, рассмеялись.

— Я расплачусь с тобой сейчас же. — Он встал из-за стола и исчез.

Через несколько минут Рой вернулся с белой скатертью, обернутой вокруг руки.

Рой развернул ткань, и свет прожектора упал на нее. Сначала она стала красной, потом золотой.

— Что происходит? — спросил Макс.

Рой помахал тканью над головой Гаса.

— Первый взнос.

Он дернул букмекера за нос. На его тарелку посыпался град серебряных долларов.

Гас уставился на деньги. Мемо с изумлением смотрела на Роя.

Люди за соседними столиками повернулись поглядеть, что происходит. Те, кто стоял сзади, вытянули шеи и вскочили. Конферансье, забыв про свои шутки, показывал, чтобы свет прожектора падал на Роя.

— Ради Бога, сядь, — зашипел Макс.

Рой потряс зеленой тканью перед лицом Макса и вытянул из его удивленного рта целую селедку.

Все вокруг захлопали.

Из-за пазухи у Мемо он вытащил утиное яйцо.

Гас побагровел. Рой еще раз потянул его за нос, и из него снова высыпались монеты.

— Второй взнос.

— Какого черта? — заорал Гас.

Цветные круги вращались. Рой становился фиолетовым, красным и желтым. Из кармана Макса он вытянул колбасу. Уши Гаса выдали третий взнос серебром. Из сумочки Мемо выпорхнул вихрь материи и выскочил белый кролик. Из-за воротника рубашки Макса он выудил свиной хвост.

Зрители стонали от восторга. Макс вынул свой черный блокнот и лихорадочно писал. Голубой глаз Гаса метался в поисках спасения, но его стеклянный глаз светился, как фонарь. А Мемо смеялась и смеялась, пока по ее щекам не потекли слезы.

— Может быть, я сломаю себе шею, пока занимаюсь этим, — Рой говорил в микрофон, стоя перед благоговейно внимавшей ему толпой, которая заполнила поле стадиона Найтс-Филд, — но приложу все силы, чтобы стать лучшим из всех, кто когда-либо играл в бейсбол. Спасибо вам, — закончил он, шумно вздохнув, отчего в громкоговорителях что-то затрещало, и сел, не слишком довольный собой, несмотря на чествование. Ведь когда его пригласили выступить, он предполагал начать с шутки, потом поблагодарить всех за доброе отношение и сказать, какая хорошая команда «Рыцари» и как ему приятно работать у Поупа Фишера, но получилось совсем иначе. С другой стороны, ну и черт с ним, ну будут они знать, что у него на уме, и что из этого?

Это был «День Роя Хоббса», который начали готовить две недели назад, после того как Макс Мерси напечатал в своей колонке: «Рою Хоббсу, Канониру, отказали в прибавке жалованья. Стараешься убить курицу, которая несет золотые мячики, Судья?» Среди верных болельщиков тут же возникло движение, имевшее целью устыдить Судью (если возможно), и они быстро устроили «День Роя». Все это произошло после того, как «Рыцари» поднялись на третье место, выиграв вечернюю игру с «Филсами», которые опережали их теперь всего на четыре игры и занимали второе место за «Пиратами», закрепившимися на первом.

Все держалось в секрете и должно было стать сюрпризом. После тренировки бэттеров в это утро начала августа правые ворота в ограде стадиона распахнулись, и в них въехала вереница автомобилей во главе с лимузином, набитым чиновниками и членами Американского легиона, а за ним подвешенный на трейлере, великолепный сверкающий белый «мерседес-бенц» и необъятный складской фургон, нагруженный всякой всячиной. Вся эта кавалькада медленно объехала вокруг поля под музыку оркестра, игравшего «Янки-дудль» под радостные вопли толпы. Кто-то постучал Роя по плечу и сказал, что все это для него.