Онлайн книга «Клуб неисправимых оптимистов»
— Ты умеешь хранить секреты, Мишель? — Я похож на идиота? — Как насчет того, чтобы немного подзаработать? Я колебался. — Сможешь купить, что захочешь. — Надо подумать. О притягательной силе легкой наживы написаны тысячи слов, но я все-таки добавлю несколько строчек от себя. Я поддался искушению в юном возрасте, но у меня есть оправдание: никто бы не устоял против такого профессионала, как Виктор Володин. Я стал покорной жертвой пресловутого «стечения обстоятельств», которое бесперебойно обеспечивает клиентурой тюрьмы, гильотину и электрический стул. Я не был алчным, но умирал от желания получить «24 часа Ле-Мана». Я ходил на базар в Ратушу, где игру демонстрировали в варианте «Гран-при Ле-Мана», выстоял бесконечно длинную очередь, на две крохотные минутки получил в управление «Феррари-TR60» и померился силами с тремя противниками. Я много месяцев выпрашивал эту потрясающую игру у родителей, но семейные проблемы и раздоры свели праздники и рождественские подарки к пустой формальности. Мама считала цену запредельной, а мои успехи в учебе посредственными и не соглашалась на покупку. * * * Я видел Виктора Володина всего один раз, два года назад, дождливым воскресным днем. Игорь и Владимир играли напряженнейший матч-реванш. Многие члены клуба наблюдали за партией. Саша стоял чуть поодаль от стола. В то время мы еще не были знакомы лично. Дверь распахнулась, и появился вымокший до нитки взбудораженный Виктор Володин. Он что-то сказал по-русски, и Игорь его одернул: — Виктор Анатольевич, здесь говорят на французском. Вопрос вежливости. — У меня к тебе срочное дело. Давай все обсудим в моей машине, — продолжил по-русски красный как рак Володин. — В такую погоду? — Скажи своему патрону, — вмешался Владимир, — что он забрызгал водой доску. Если не отойдет, я с превеликим удовольствием дам ему пинка под зад и выкину вон. — Слышал, что сказал мой друг Владимир Тихонович Горенко? Отложим твое дело до завтра. — Плевать я хотел на него и на всех коммунистов земли! Предупреждаю, Игорь Эмильевич, если откажешься, я тебя уволю! — На здоровье. Ищи другого водителя. Я уезжаю из Франции. В Португалии признали мой диплом! Мы удивленно переглянулись. — Это что, шутка? — спросил Владимир. — Я послал запрос, но быстро не получится, по части бюрократии португальцы — чемпионы. — Ты не говоришь по-португальски, — заметил Леонид. — Научусь. Не самый сложный язык в мире. Я врач, а не таксист. Любимое дело для меня важней всего. — А знаете, господин Володин, вы вроде бы стали ниже ростом — сантиметров на десять, я прав? — поинтересовался Имре. — Таксистская болезнь. Сидишь бо́льшую часть дня в машине, набираешь вес и врастаешь в землю. У меня серьезная проблема, Игорь. Ты должен мне помочь. Давай выйдем, и я все тебе объясню. Ты не можешь мне отказать. — Ты же видишь, Виктор, у меня партия в самом разгаре. Хочешь что-то сказать, говори здесь, мы среди друзей. Виктор тяжело опустился на стул, вытер влажный — то ли от дождя, то ли от пота — лоб. Леонид налил бокал вина до краев, протянул Володину, и тот выпил залпом, не переводя дыхания. — Спасибо, Леонид Михайлович, — произнес он замогильным голосом. — Я пропал… — Ты заболел? — Уж лучше бы заболел… Меня вызвали в полицию. Я пошел. Думал, какая-то проблема с такси. Но случилась катастрофа. — Да что стряслось, говори толком! — раздражился Игорь. — Ты меня знаешь. Я в этой жизни никому ничего плохого не делаю. Только хорошее. Я воевал и убивал — за царя и Отечество, но тогда была Гражданская война… — Если твоя совесть чиста, не о чем беспокоиться, — пожал плечами Леонид. — Меня вызвали из-за кинжала Распутина. — Ты все еще продаешь эти штуки?! — воскликнул Игорь. — Редко. И незадорого. — Я думал, ты с этим завязал. — Среди моих покупателей никогда не было канадцев. Вот я и подумал… если уж ему так сильно хочется получить кинжал, почему бы и нет. — Так в чем проблема? — Принимая во внимание цену, он решил, что вещь подлинная. — Сколько ты с него содрал? — …Две с половиной тысячи долларов. — Ты совсем рехнулся! — Канадских долларов. С королевой Елизаветой. Тот мужик был адвокат из Торонто, приличный человек. Я разыграл обычный спектакль, отказался продавать, сказал, что это исторический трофей, что дорожу им больше жизни. Он уговаривал меня почти полтора часа — под тикающий счетчик. Я сдался. Подумал: он положит его под стекло, в витрину, будет показывать друзьям. Обычная история. Но придурок решил выпендриться, передал кинжал в дар музею в Торонто. А там, конечно, выяснили, что точно такой же кинжал имеется в Метрополитен-музее в Нью-Йорке. Канадец, само собой, подал жалобу. Как и оба музея. — Тебя допрашивали? — Я все отрицал. Сказал, что ни в чем не виноват, что оригинал находится в Русском музее в Санкт-Петербурге. — Этот город называется Ленинград! — рявкнул Игорь. — Я никогда не признаю это позорное имя! Санкт-Петербург строили цари, а не краснопузые! — Прекратите этот глупый спор! — вмешался Леонид. — Твой приятель инспектор полиции продвинулся по службе. Он может навести справки и уладить дело? — Даниэль Маго? Не рассчитывай, — покачал головой Игорь. — Между прочим, если у меня отберут лицензию, вам тоже придется несладко. — Игорь, я не могу потерять работу! — вмешался в разговор Леонид. — Я попробую что-нибудь сделать. В последний раз. Но не ради тебя, Виктор. Ты завзятый лжец и мошенник! Я не хочу быть твоим сообщником. — Мой бедный друг, ты так ничего и не понял про эту жизнь. Впрочем, чего еще ждать от материалиста. Мой «кинжал Распутина» ничем не хуже полотен Коро, мощей святого Антония и треуголок Наполеона. Кому есть дело до подлинности реликвий, до правды? Мечта — вот что имеет значение. И деньги! Не знаю, что сделал Игорь, но дело закрыли, и больше мы о нем ничего не слышали. Музеи отозвали жалобы. По мнению Павла, там поняли, что скандал принесет больше вреда, чем пользы, и отпугнет меценатов и дарителей. В Америке и Канаде лучше не выставлять себя в смешном свете, это может разрушить репутацию. Виктор Володин наконец прекратил торговать «кинжалами Распутина». Пять последних экземпляров он продал конголезскому министру, бизнесмену из Цюриха, мисс Вселенной из Бразилии, депутату-голлисту и греческому арматору. * * * Два месяца спустя Игорь получил положительный ответ. Его диплом был подтвержден, и он решил отпраздновать радостное событие. Вечеринка вышла не слишком веселая. Игорь уехал в Португалию, чтобы уладить формальности. Всех печалила мысль о том, что мы больше не увидимся, но никто этого не показывал. Игорь был счастлив — в Лиссабоне его ждала любимая работа, он говорил, что мы сможем к нему приезжать, когда захотим. Через три дня Игорь вернулся. Он был мрачнее тучи. Выяснилось, что португальские власти хотели послать его на войну в Анголу в качестве военного врача. Игорь отказался. Вернер рассказал, что он вышел из себя и оскорбил полковника португальской медслужбы. Игорь снова стал водить такси и продолжил искать страну, которая согласилась бы признать его дипломы. |