Онлайн книга «Жизнь честных и нечестных»
|
— Да, она вместе с Катей этот план разрабатывала. Пришла она к подруге, конечно, невменяемая, а у Кати дома папочка, и Юлин папочка там тоже присутствует, и о чем-то они громко спорят в кабинете, кричат. А потом из кабинета выходит тот самый человек, с которым она столкнулась в хохловской парадной. Она девочка была неглупая, конечно, все поняла. И папину роль вычислила. Но для того, чтобы быть уверенной, она уговорила папу устроить ее к себе в Управление, и как только она дорвалась до компьютера, она оттуда вытащила все интересовавшие ее сведения — о заданиях на разработку Хохлова, подписанных ее папочкой. Переписала все это на дискету… — И, конечно, рассказала Кате. — А та — папе. — Значит, вот зачем на место происшествия примчалась вся «наружка» — нужно было забрать дискету. — А что же с оружием? Вы обещали, — деликатно напомнил Арсенов. — Я же тогда на экспертизе сама посмотрела в микроскоп продукты отстрела. Для того чтобы идентифицировать пулю и оружие, из которого она выпущена, требуется совпадение рисунка следа бойка и полей нарезов. На пулях с убийств — следы нарезов, похожие на контрольные, но боек не тот, или наоборот. Со своего табельного оружия боек спиливать — это чревато. Но киллеру желательно иметь свое, пристрелянное оружие, знакомое. А если в его распоряжении есть еще один «Макаров» — Фролов ведь получал в ГУВД четыре ПМа для охраны банка, — можно снять боек и переставить на свой пистолет. Потом восстановить статус-кво, и ни одна экспертиза пистолет к пуле из трупа не привяжет. Если, конечно, не представить эксперту оба пистолета… — Конечно, вы опасный человек, — с улыбкой глядя мне прямо в глаза, сказал Арсенов. — Я бы вас тоже убрал, если бы вы встали мне поперек Дороги. Хорошо, что мы на одной стороне баррикад… — Слушайте, Юрий Сергеевич, а может, вы знаете, на чем моего стажера сломали? — Неужели вы не поняли, голубушка? На нежных чувствах к вам. Ему показали некую видеозапись, на которой вы собственной персоной выделываете непристойные телодвижения на «чернореченской» тусовке, где-то на квартире, будучи, пардон, совершенно обнаженной. И пригрозили, что, если он людей арестует, эта пленка будет обнародована. Так что вы на него не сердитесь, он вашу честь спасал. — Что?! Но такой видеозаписи быть не может! Я никогда не была ни на какой тусовке! — Охотно верю, что не были, голубушка, но не сомневаюсь, что пленка есть. Вы не забыли, что существует монтаж? — Но ведь для того, чтобы смонтировать меня голую с тусовкой, надо меня голую где-то записать?.. — Эх, Мария Сергеевна, вы забыли одиннадцатую заповедь следователя, или оперативника, все равно, эта заповедь для всех актуальна: «не подставляйся». — И где же я подставилась? — Назвать вам адрес? — Постойте, вы сами видели запись? — Сам я не видел, но мне в деталях изобразили, как все это выглядит. — Как именно я танцую? — Вы танцуете даже не одна, а в паре, сзади вас держит за плечи бритоголовый громила и вертите разные стороны. Ну как, напоминает что-то? «Тетина» квартира, зеркало в ванной, голос Толика: «Ну посмотри на себя, ты чудо, а не женщина, посмотри, какая у тебя фигура, какая кожа, какие глаза и волосы. А грудь, тем более для тридцатилетней женщины, — роскошь!..» — Судя по всему, кассета в тщательно скрываемой квартире Фролова? — тихо спросила я. — Безусловно, только вы туда не попадете. Вас туда не пустят. — Что значит «не пустят»? Да я и спрашивать не буду. Постановление на обыск, СОБР, — а потом пусть жалобы пишут. — Голубушка, а кто же вам обыск санкционирует у начальника отдела по расследованию особо важных дел прокуратуры города? — Вы хотите сказать, что Фролов живет с Недвораевой? — Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам… Ночь кончилась. В справочной больницы отвечали: «Состояние тяжелое, в реанимации»… Рапорт на увольнение я написала через три дня, в больнице, под дверьми отделения реанимации. Просидев там все это время («состояние тяжелое, без изменений»), я зашла в свою квартиру за теплыми вещами и, еще открывая дверь, услышала телефонный звонок. Поколебавшись, я все-таки подняла трубку и услышала приятный голос вице-губернатора. — Ты дома? Привет, не мог тебя нигде поймать. Включи-ка телевизор. На экране показалось сияющее лицо Золотого Нарцисса: — Наши правоохранительные органы во главе со специалистом высокого класса Виталием Оковалко еще раз продемонстрировали обществу свою готовность дать отпор злым силам. Сенсация дня: убийца Бориса Хапланда заключен под стражу! Вот как он выглядит: покажите его крупный план. Наркоман, опустившийся человек, который в своей больной душе затаил злобу на Бориса Владимировича за отказ в регистрации продажи комнаты. Покажите документ крупно. Убийца выжидал больше полугода, за это время приобрел автомат и выследил Бориса Владимировича. Первого июля прозвучали роковые выстрелы… Светлая память выдающимся сынам отечества, и пусть горит земля под ногами их убийц… — Алло, Маша! — снова раздался в трубке голос Заболоцкого. — Собственно, я к тебе с прежним предложением. Вопрос с Недвораевой решен, развалила, понимаешь, лучший отдел, своими проблемами занималась, в общем, она переводится в Генеральную. А на тебя пишем аттестацию. Хорошо? — Вержа? А он в Монпелье. — Что-что?! — Извини, Коля, это я машинально. Хочешь, я тебе лучше анекдот расскажу: после футбольного матча команды слонов с командой муравьев, во время которого почти всех муравьев подавили, оставшиеся муравьи в раздевалке, и тут в дверь еле просовывается голова слона, и он говорит: «Ребята, вы извините, мы не нарочно, так уж вышло, мы вон какие здоровые, а вы мелкие, ну нечаянно вас подавили, простите!» А капитан муравьев ему отвечает: «Ничего-ничего, мы сегодня тоже жестко играли». Я положила трубку и выбросила из сумочки визитку полковника Арсенова. |