Книга Дочь пекаря, страница 53 – Сара Маккой

– Джейн! – сказала она в трубку, радуясь новому поводу отвлечься.

– Реба, прости, что так поздно, – сдержанно сказала Джейн. – У меня неприятности. Я подумала, вдруг ты поможешь.

Реба села на кушетке.

– Что-то с Элси? – Ее сердце забилось чаще.

– Нет, мама в порядке. Я не хочу, чтоб она об этом знала. Серхио. – Ее голос дрогнул. – Его арестовали.

– Арестовали? За что? – Трудно вообразить, кому и чем мог навредить Серхио – разве что масло на булку намазывал слишком медленно.

– Он нелегал. У него была виза, уже много лет как просрочена, и он ее не продлевал – денег не было. А теперь его переправят через границу и еще десять лет не впустят!

Наступило молчание. Реба решила, что пропала связь, хотела что-то сказать, но Джейн добавила:

– Это про него я тебе говорила. Тот самый человек рядом со мной. Он любит меня и мог бы сделать предложение, чтобы стать гражданином, но не сделал. Как это выглядеть-то будет – столько народу женится ради грин-карты. Старался, чтоб я была счастлива и без свадьбы. Но я проклятая старая дура. Нужно было самой предложить. – Ее голос пресекся. – Реба, я жить без него не могу.

Реба кусала заусенцы. Что ответить? Что делать?

– Где он?

– В том-то и дело. Его держат на погранзаставе.

Реба укусила слишком сильно, и вокруг ногтя выступила кровь.

– Я вспомнила, что ты рассказывала про своего бывшего – пограничника. И я подумала – может быть…

– Попробую. – Реба облизала кровь и проглотила слюну. На вкус как металл. – Держись.

Она повесила трубку. На экране лицо Энтони Бордейна изобразило тошноту. Ребу тоже затошнило.

Она набрала номер Рики.

Тот ответил после второго гудка:

– Алло?

От его голоса у нее захватило дух.

– Алло? – повторил он. – Реба?

– Ага. Это я. Привет – извини. – Она собралась. Сейчас чувства в сторону, нужны факты. – Рики, у меня есть приятель, и он в беде. Его зовут Серхио Родригес. Его арестовали пограничники. Он нелегал, но живет здесь десятки лет.

Последовала долгая пауза. Реба плотно прижала телефон к уху, слушая шелест его дыхания. Господи, как она соскучилась.

– Мы его задержали, – наконец сказал Рики. – Есть ли какой-нибудь способ его освободить? Ему просто нужна новая виза. – Ее пальцы тряслись, и она переплела их. – Нельзя позволить, чтобы его просто выкинули из страны навсегда.

– Реба, у нас существует процесс, и ты лучше других знаешь, что я не могу обойти закон. Даже для тебя. Я… – начал он и запнулся, закашлявшись.

Ребе тяжело было его слышать, и она вдруг осознала, что ему не легче.

– Рики, я не позвонила бы, но я доверяю только тебе. Я надеялась, ты сможешь помочь.

– А что в нем такого особенного?

Резкий тон царапнул Ребу. Она пала духом.

– Моя подруга Джейн любит его. – Она снова слизнула кровь с пальца. Жгло.

– Вообще-то нас за такое наказывают, – вздохнул Рики. – Но у нас и раньше бывали ошибки с документами. Хорошо, но учти, это даст ему всего несколько дней.

– Хоть так, – сказала Реба.

– Через час он будет стоять снаружи у входа. Реба прильнула щекой к нагревшемуся телефону. Ей хотелось, чтобы Рики был рядом – без проводов и гудков.

– Спасибо.

Снова пустое молчание.

– Ну, я, пожалуй… – начал Рики.

– Я скучаю по тебе. – Реба сама не знала, откуда взялись эти слова. Она прикрыла рот и прислушалась к помехам в трубке.

– Ага, – сказал он.

– Я была не права. – Реба сглотнула. – Во многом не права. Я просто… боялась.

На заднем плане что-то щелкнуло. Ручка, наверное.

– Я тоже был не прав, – выдохнул Рики. – Я просил о том, чего сам не мог дать. Я должен измениться.

Ребе показалось, что сейчас она вдохнет весь воздух мира, а потом ее грудь взорвется от радости, облегчения и любви. На телеэкране мерцала реклама турфирмы: «Калифорния. Для счастья не хватает только вас!»

Наутро спозаранку Реба и Рики оказались в канцелярии округа Эль-Пасо. Джейн и Серхио нужны были два свидетеля. Реба – понятно, а со вторым сложно: времени было мало. Джейн не пожелала звать Элси. Объяснять ей все на рассвете – не лучший способ познакомить с новоиспеченным зятем. Реба снова позвонила Рики. Тот согласился прийти – это подтвердит статус Серхио. Реба надеялась, что Рики пришел не только за этим.

Джейн была в прозрачной белой блузе и широкой юбке с васильками по подолу. Волосы она убрала в аккуратный узел, что подчеркивало русые волосы и скрадывало седые. Румяная от смущения, она невероятно походила на молодую Элси с черно-белой фотографии.

За сорок два доллара секретарь округа провела краткую, но торжественную церемонию и выдала им свидетельство о браке:

– Объявляю вас мужем и женой.

Реба проглотила комок в горле. От Рики ощутимо исходил жар напряжения.

– Ну, я уж и не думала, что этот день настанет. – Джейн поцеловала Серхио.

– Поздравляю, – сказала Реба.

– Спасибо тебе большое-пребольшое за все, что ты сделала. – Серхио пожал руку ей и Рики с такой искренностью, что Реба покраснела. Она просто позвонила по телефону. Благодарности заслужил один Рики.

– Теперь пошли праздновать! – объявила Джейн. – Отрежу жирный кусок торта и вылижу все до последней шоколадной крошки. – Она вдруг остановилась и потерла лоб. – Конечно, сначала я расскажу маме.

Помоги нам Бог.

Серхио обнял ее за плечи:

– Поставим ее перед фактом. (Джейн прильнула к нему.) Реба, Рики, вы идете?

– Я на заставу. А то Берт убьет кого-нибудь за то, что Серхио выпустили. Надо подкрутить гайки, – сказал Рики.

Реба замялась. Она так давно его не видела, и так приятно было стоять с ним рядом, близко. Она не хотела, чтобы он уходил.

– Пожалуйста, останься, – попросила Джейн. – Поешь у нас шварцвальдского торта. Я настаиваю. Хочу тебя отблагодарить. Прямо не верится, что мы только что встретились, – я тебя как будто уже век знаю. Потому что Реба все уши прожужжала, наверное. Реба поймала его взгляд.

– Я могу зайти ненадолго. – Он погладил себя по животу. – Я не позавтракал, а у вас, говорят, лучшие сласти в городе.

Джейн подмигнула:

– Не в бровь, а в глаз.

Уже паркуясь рядом с пекарней, они заметили: что-то неладно. Четверть десятого утра, а табличка на двери все еще гласила «Закрыто», хотя внутри горел свет.

Какой-то покупатель, борясь с ветром, возвращался к машине.