Онлайн книга «Дочь пекаря»
|
Ребе не хватало солнца впервые с Вирджинии, где ей хотелось плакать с января по апрель. В колледже Саша спрашивала, не страдает ли она расстройством под названием ВОДА – весенне-осенний депрессивный аффект. Реба думала, что она шутит, но когда начался курс психологии, профессор посвятил целую лекцию симптомам и способам лечения этого расстройства. Все это слишком сильно напоминало папины депрессии, от которых она всячески открещивалась, так что когда Саша была рядом, Реба держала слезы в берегах. А в Эль-Пасо солнце светило 302 дня в году – это влияло на Ребу благотворно. Теперь у Ребы снова началась ВОДА, и притом помноженная на десять. Губы тряслись, глаза щипало, тяжкая грусть вот-вот перельется через край, как дождевая вода в пустых цветочных горшках на балконе. И виной тому не только погода. Тоска не оставляла Ребу, даже когда залив сверкал калифорнийским солнцем, а небо над Крисси-Филд ярко голубело. Тоска даже усиливалась, и пара слезинок все-таки пробивалась наружу. Внизу корабль входил в гавань; сверху он казался игрушечной лодочкой, в кильватере темная полоска. На пустой палубе стоял человек, оловянный солдатик, и лишь тонкая щепочка отделяла его от океанских глубин. Такой маленький, далекий, что Реба и себя почувствовала мизерной. Журнал оказался больше, чем она предполагала. Столько заголовков, сроков, тысяч знаков, и у кофейного автомата все время разные люди – трудно подружиться. В отличие от «Сан-сити», в «Ежемесячнике Сан-Франциско» требовали работать в офисе. Реба засиживалась в своем закутке до глубокой ночи, поглощая креветки гунбао, и лишь кислый чесночный запах оживлял серые стены. Офисное одиночество было сродни домашнему. Дома она смотрела «Секс в большом городе» – недвусмысленное напоминание о том, что в ее городе не было ни секса, ни гламурной жизни с мартини и славой колумнистки. Трагедия в том, что всего этого ей не так уж и хотелось. Реба скучала по Рики, Элси и Джейн. С Джейн она немножко поговорила по телефону пару недель назад. На заднем плане грохотали кастрюли, и Ребе ужасно захотелось домой. Рики разговаривал с ней по телефону все неохотнее. На письма не отвечал. С марта они отдалялись друг от друга, хоть Ребе это и не нравилось. Ее подмывало спросить, не появилась ли у Рики другая девушка, но она боялась ответа. Казалось, все живут и меняются, кроме нее. Злая ирония: приехала наконец в большой город – и будто бы уменьшилась сама. Корабль длинно, печально прогудел. Ребе хотелось вторить этому звуку, и она чуть не поддалась искушению, но вдруг кто-то завизжал и заскулил на соседском балконе. Черный чихуахуа, привязанный к кованому кофейному столику. – Слышу, голубчик, слышу, – сказала Реба. Собака навострила треугольные уши. Реба подошла ближе, и собака рванулась к ней. Поводок натянулся, лай стал придушенным. – Тише, тише. Я тебя не обижу. Когда они с Рики съехались, он принес домой потеряшку-чихуахуа. Назвал его Нюхом и купил ему мини-сомбреро. Песик остался бы с ними, но через неделю за ним приехали хозяева. У Ребы горела статья, и ее раздражали оба: и Рики, и скачущий по кухне питомец. Но Рики все равно хотел вместе с Ребой завести домашнего зверя. Реба вспомнила его и улыбнулась – не без сожаления. Она сходила в комнату за остатками китайской еды из ресторана. – Любишь креветки? – Она взяла одну за изогнутый хвостик. Собака села и склонила голову набок. – Хороший мальчик. – Реба бросила креветку через невысокую оградку, разделявшую балконы. Пес поймал креветку в воздухе. Реба кинула в рот другую. – Знаешь, – проговорила она с набитым ртом, – я недавно из твоей глуши. Бывал когда-нибудь в Чиуауа? Тут до нее дошло, что она болтает с собакой, и она перегнулась через перила посмотреть, не смеются ли над ней соседи снизу. Свет не горел, дверь заперта. Песик встал на задние лапы и скрестил передние. Ага, воспитанный. – Отлично! – Реба бросила ему еще креветку, и пес живо ее слопал. – Имя-то есть? – Бирки на ошейнике не обнаружилось. – Ну и ладно. А кличка? – Она взяла еще креветку. Пес не был похож на Рекса или Бродягу. Он снова встал на задние лапы, стуча хвостиком-карандашиком по дощатому полу. – Еще будешь? Вот креветка. Он восторженно заскреб лапами, словно золото искал. – Ха, так и запишем. Что скажешь, Креветка? – Имя вышло подходящее. Она кинула ему креветочный хвостик и слизала с пальцев соус. Корабль снова прогудел, входя в док, но звук отозвался уже слабей. Матроса на палубе не было. – Любишь крепели? – спросила Реба. – Это такие пончики. Некоторые говорят, что они похожи на churros. Может, как-нибудь нам приготовлю. Креветка облизнулся и вывалил язык в широкой собачьей улыбке.
Сорок один
Центр отдыха и оздоровления |