Книга Забыть все, страница 72 – Тэми Хоуг

— И вы не помните, был ли он в тот вечер дома?

Она пристально посмотрела на него.

— Я вам сказала: был.

— Но вы не помните, выходил ли он из дома в тот вечер.

— Нет. Я уверена, что не выходил. Питер не особо любит гулять.

— Только играет в гольф и в карты с людьми, которых вы не знаете, в местах, о которых вы понятия не имеете, — сказал Винс твердым и холодным тоном. — Это кажется мне странным, миссис Крейн, потому что вы производите впечатление женщины, которая держит мужа на коротком поводке.

Ее глаза округлились.

— Прошу прощения?

— Вы любите все контролировать. Хотите быть главной. Спорим, окажись я в вашей кухне или ванной, я увижу огромную доску, на которой все будет расцвечено разной маркировкой. Я прав?

С каждой секундой она злилась все больше.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть организованной.

— Конечно. Только вот контролирование — это другое, — возразил он. — Контролирование — это когда вас возмущают люди, которые не следуют вашей линии поведения, вашему сценарию, которые задают вопросы, на которые вы не хотите отвечать.

Винс окончательно сбросил с себя маску Мистера Добряка.

— У вас сносит крышу, и вы считаете, что можете кричать на людей, угрожать им и поступать по-скотски с любым, кто перечит вам.

От удивления у нее отвисла челюсть.

— Прошу прощения?

— Не нужно вам мое прощение, — отрезал Винс. — Вы хотите только дать мне по яйцам, так? Потому что я не делаю того, что вы хотите, и не верю тому, во что вы хотите меня заставить поверить, потому что это ваш умысел. Я сильнее и важнее вас и не стану внимать всему вашему собачьему дерьму. Я вам не какая-нибудь учителка пятиклашек, которую вы можете третировать и запугивать.

Лицо Джанет Крейн было пунцовым, глаза едва не вылезали из орбит. Винс ждал, что ее волосы вот-вот встанут дыбом. Она указала на дверь.

— Пошел вон! Пошел вон из моего дома!

Винс засмеялся.

— А то что? Полицию вызовете? — Он указал на Мендеса. — Полиция со мной. Где ваши свидетели? Кто станет защищать вас? Ребенок, которого вы пичкаете лекарствами, чтобы он не докучал вам?

Она повернулась к Мендесу.

— Может, вы что-нибудь сделаете?

Мендес нацепил гримасу такого безразличия и полнейшего равнодушия к ее нуждам, что не сделал ничего, кроме как повел одним плечом.

— Он старше по званию.

— Я звоню мужу, — заявила она, бросаясь по коридору в красивый кабинет с двумя столами и белоснежными книжными полками, которые возвышались до потолка.

— Так вы все-таки знаете, где он, — резюмировал Винс.

Джанет метнула на него яростный взгляд и схватила трубку.

— У него в машине сотовый телефон.

— Да что вы? Зачем это? Чтобы его могли вызывать на всякие срочные чистки зубов? — осведомился Винс. — Такая дорогая игрушка…

— И что? — взвизгнула она, тыкая кнопки.

— А то, что он работает в десяти минутах от дома. Зачем ему сотовый телефон? Вы нам говорите, что он редко уходит из дома, когда не работает. Когда шестерит у вас.

— Но сейчас его нет, — заметил Мендес.

— Точно, — согласился Винс. — Только я сомневаюсь, что он с приятелями играет в карты в машине, да и зачем телефон, когда играешь в карты? Эти штуки надо таскать с собой в чемоданах.

— Бессмысленно, — сказал Мендес. — Только если он не выдрессирован до такой степени.

— В этом все дело? — спросил Винс, выдергивая вилку телефона из розетки. — Вы настолько запугали своего мужа, миссис Крейн?

Она была настолько рассерженна, что в ее глазах стояли слезы, а губы дрожали в попытке удержать колкость, которую она хотела выплеснуть на него, но издала лишь какие-то булькающие звуки.

— Ведь такое доминирующее поведение, тотальный контроль может вызвать ужасную реакцию у партнера, — сказал Винс.

— Эдмунд Кемпер, — усмехнулся Мендес.

Винс кивнул и обратился к Джанет Крейн:

— Эдмунд Кемпер столько лет подвергался давлению со стороны своей матери, что все кончилось убийством сокурсников в колледже и отрезанием их голов — он так спускал пар.

— Мой муж не убийца!

— Вы уверены? — тихо спросил Винс. — Он был последним, кто видел Карли Викерс в тот день, когда она пропала. Он был знаком с Лизой Уорвик из Томасовского центра. И был арестован в Окснарде за секс с Джули Паулсон. Это либо пропавшие, либо убитые женщины.

Джанет Крейн с грохотом водрузила трубку на место и выпрямилась во весь рост.

— Вы лжете. Мой муж — столп нашего общества. Его уважают. Им восхищаются. Он прекрасный муж и отец.

— Разве? — воскликнул Винс. — Вот в округе Вентура его считают обычным бабником, который ездит в Окснард к проституткам.

— Это неслыханно! Как вы смеете так говорить!

— А если я открою один из этих ящиков и покажу вам вырезки из газет обо всех трех случаях, что вы тогда скажете, миссис Крейн?

— Вон из моего дома! Убирайтесь, или я вызову нашего адвоката.

Винс с Мендесом переглянулись.

— Надеюсь, у вас хорошие отношения с вашим адвокатом, — сказал Винс. — Никогда не знаешь, как скоро могут понадобиться его услуги.

Он выдержал паузу. Джанет тяжело дышала, почти задыхалась. Даже сжала кулаки — у нее тряслись руки. То, что надо.

— Вы подумайте, миссис Крейн, — тихо сказал Винс. — Всякий раз, когда его нет. Всякий раз, как он не отвечает по сотовому телефону. Каждую минуту, когда он не слышит, как вы твердите без конца одно и то же. Где он? Всякий раз, когда он приносит вам новое украшение, откуда он его берет? Всякий раз, как он уходит на поиски Карли Викерс вместе с другими или руководит горячей линией. Почему он это делает?

Она ничего не ответила, только смотрела на него остекленевшими глазами, трясясь от гнева.

— И еще кое-что, — продолжил Винс, делая шаг в ее сторону. Он перешел почти на шепот: — Если я услышу, что вы собираетесь забрать сына из класса Энн Наварре, или подать на нее в суд, или что вы заговорили с ней на улице, вы будете иметь дело со мной, миссис Крейн. Мне стоит всего лишь намекнуть какому-нибудь репортеру, что вы знаете больше, чем положено, об убитой в парке или что ваш муж имеет склонность к посещению проституток, как весь ваш статус, над которым вы так трясетесь, рухнет, словно карточный домик.

— Вы мне угрожаете?

— Нет, — сказал Винс, делая еще шаги нарушая ее личное пространство; он стоял так близко, что ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо. — Я говорю, что будет. Я главный в этой схватке, Джанет. Не надо метить мою территорию.