Онлайн книга «Те, кто приходят из темноты»
— Нет ничего такого… — Неужели? А почему же ты сказал мне, что все еще работаешь на свою компанию, в то время как на самом деле тебя вынудили уйти? — Откуда ты знаешь? — Что это за «личные причины» такие, Гэри? Какого хрена с тобой происходит? Впрочем, мне наплевать. У меня гораздо более серьезные проблемы. — Вот тут ты ошибаешься, — сказал он. — Нет ничего важнее этого. Я посмотрел на человека, лежащего на ковре в номере дешевого отеля, и спросил себя: как получилось, что моя жизнь привела меня к нему? Как мы сюда попали со школьного стадиона? — Без разницы, — сказал я. — Мне плевать на Андерсона, Крэнфилда и на всю эту чушь. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что относится к Эми, а потом исчез из моей жизни. — Джек, я многое от тебя скрывал, — сказал он — Теперь я это признаю. Но у меня не было выбора. Пожалуйста, разреши мне объяснить. Мне бы следовало подняться и уйти. Пистолет слишком удобно лежал в моей руке. Но я не знал, куда мне направиться, разве что навестить Тодда Крейна, но я понимал, что это не самая лучшая идея. Меня влекло к простым решениям. Я хотел причинить кому-нибудь вред. — Пожалуйста, — сказал он. — Дай мне пять минут. — Зачем? Чтобы ты продолжал молоть чепуху? — Посмотри в портфель. Я бросил взгляд на лежащий на стуле портфель. — Зачем? — Просто посмотри. Я останусь лежать на полу. Я подошел к портфелю и открыл его. Фотокопии контрактов, справочники. Потертая Библия с закладками. — О чем ты, Гэри?.. — В боковом кармане. Я вытащил оттуда твердый предмет прямоугольной формы. Мини-видеокассета. — Эми на ней есть? — Нет, — ответил он. — Ее там нет. — Тогда мне наплевать. — Пожалуйста, Джек. В буквальном смысле — всего пять минут. А потом я расскажу тебе все, что знаю. — А то, что ты знаешь, имеет отношение к тому, что меня интересует? — Да. Я бросил кассету ему на грудь. Я уселся на стул, продолжая сжимать в руке пистолет, и молча наблюдал, как Фишер поднимается с пола. Потом он подошел к портфелю, вытащил портативную камеру со встроенным видеомагнитофоном и направился к телевизору. Фишер подсоединил к нему камеру, предварительно вставив в нее кассету. — Мне нужно найти подходящее место. — Хорошо, — сказал я. — Только учти, что твои приготовления входят в те пять минут, которые я тебе дал. Он, сгорбившись, стоял возле телевизора и возился с камерой. С того места, где я сидел, я не видел экран. — Ну вот, — сказал он через минуту и отошел в сторону. — Все готово. Экран телевизора оставался темным. Гэри шагнул к окну и задвинул шторы. — Зачем ты это делаешь? — Запись довольно темная. Он присел на край дивана. Теперь в комнате стало сумрачно, и я увидел, что телевизор включен — экран слегка светился. Фишер нажал кнопку на крошечном пульте. На экране сразу появилось изображение. Холодный день в парке. Трава, деревья, сохранившие листву, вдали пара бегунов, шорох шагов по гравию. Камера слегка повернулась и приблизила изображение ребенка, девочки, ковыляющей по тропинке. Она держала в руке прутик и сердито им размахивала. «Бет? — послышался голос Гэри. — Бетани?» После небольшой паузы ребенок повернулся — видимо, девочка вспомнила, что имя, произнесенное ее отцом, имеет к ней какое-то отношение. Она улыбнулась в камеру и издала какой-то странный звук, взмахнув свободной рукой. «Смотри, — снова послышался голос Гэри. — Что это такое?» Камера переместилась налево, показывая бегущую к девочке большую собаку. Лицо девочки засветилось от радости. «Аф-аф! — сказала она — Аф-аф». «Правильно, милая. Это собака. Гав-гав». Ребенок уверенно зашагал к животному, протягивая к нему открытую ладонь, очевидно, так ее научили. Вслед за собакой появилась пожилая пара. «Все в порядке, — сказала женщина — Он тебя не обидит». Девочка посмотрела на нее, перевела взгляд на ее мужа, потом подняла руку и показала. «Дешка, — уверенно сказала девочка — Дешка». Камера вновь повернулась к ребенку, а Гэри рассмеялся. «Дедушка? Нет, милая». А потом он добавил, обращаясь уже не к дочери: «Она думает, что все, кто… ну, вы меня понимаете». Мужчина приветливо улыбнулся. «Все, у кого седые волосы. Я знаю. Что ж, я действительно дедушка. Уже пять раз. — Он осторожно наклонился к Бетани, когда она погладила собаку. — Как тебя зовут, малышка?» Она ничего не сказала. «Бетани, как тебя зовут?» — сказал Гэри. «Бетни?» — сказала девочка. Потом она погладила собаку еще разок и побежала по дорожке. Кадр замер, и экран потемнел. — Охрененно мило, — сказал я. — Но… — Подожди секунду, — перебил его Гэри. — Ты должен был это увидеть. А теперь посмотри еще. На экране вновь появилось изображение, на сей раз в темно-синих тонах. Очевидно, освещение было очень слабым. Когда мои глаза привыкли к темному изображению, я понял, что свет идет от ночника, расположенного над постелью, а в центре экрана бледные точки сложились в какие-то медленно движущиеся формы. Я смотрел на детскую спальню в темноте. — Что за… — Пожалуйста, просто смотри, — сказал Гэри. Некоторое время камера оставалась неподвижной — очевидно, тот, кто снимал, стоял у входа в спальню. Потом я понял, что слышу его дыхание — он изо всех сил старался не шуметь. Наконец камера переместилась вперед на несколько шагов, снимавший вошел в спальню и сразу направился в сторону от постели. Послышался щелчок, и стало еще темнее. Камера медленно поворачивалась, показывая комнату. Слабый холодный свет просачивался сквозь шторы, высвечивая джунгли, нарисованные на стене, детский стульчик и стол, аккуратно расставленные на полке игрушки. Камера описала полный круг и вернулась к уже закрытой двери, а затем переместилась к области, освещенной тусклым светом электронного будильника. Теперь она снимала детскую кроватку. Кровать со всех сторон окружали прутья, очевидно, в ней лежал малыш, который еще не мог перемещаться по миру самостоятельно. В кроватке спал ребенок. Можно было не только услышать дыхание, но и видеть, как поднимается и опускается на груди одеяло. Пару минут ничего не происходило. Но не оставалось сомнений, что камера снимает комнату в реальном времени — я отчетливо слышал дыхание двух людей. |