Онлайн книга «Ох уж эта Люся»
|
– А, ка-ра-савица, дава-ай, да-а. Зоник бросил суровый взгляд, и небольшая по объему кепка умолкла. – До свидания, – приветливо сказала Петрова. – До свидания, девочка, – щедро улыбаясь, ответила довольная проводница. Люся нагнулась за чемоданом, выпрямилась и медленно пошла за Валентиной, устремившейся по прямой к вокзалу. – Стой, – услышала за собой Петрова. – Стой. – Это вы мне? – переспросила Люся, обернувшись назад. – Тебе, – улыбнулась проводница. – Хорошая ты девка. Удачи тебе. С Богом. – Спасибо, – тихо ответила Петрова и опустила голову: на глаза навернулись слезы. Позже Петрова, рассказывая о своей юности, неоднократно вспомнит прощание с Галиной Семеновной Суконь на одесском вокзале. Правда, представит его как встречу с ангелом, хотя и в железнодорожной форме. Но ведь форма не помеха, всего лишь отвлекающий маневр: и крылья не спрячешь, и нимб над головой не замаскируешь, и звон хрустальный в голосе не заглушишь.– Вот как она мне удачи пожелала, можно сказать, благословила, так у меня все и сложилось! – Удачно, что ли? – Конечно, удачно, – без тени сомнения утверждала Люся. – В институт поступила, работу нашла… – Ага, и занимаюсь ей всю свою удачную жизнь, – добавляла не без сарказма младшая подруга. – Я считаю, что это большая удача, – мужественно отбивалась Петрова. – Божий промысел? – Зря иронизируешь. – Я не иронизирую, я удивляюсь. – Чему? – Непростительному в вашем возрасте романтизму. Люся поправляла очки, укоризненно смотрела в глаза подруге и начинала объяснять: – Мне было семнадцать лет. Я уехала из дома, чтобы изменить свою жизнь. Мне не на кого было рассчитывать, меня никто не поддерживал, я была абсолютно одинока и не верила в себя. Я нуждалась в сочувствии и понимании… – Все ясно, Бог услышал ваши молитвы и послал ангела в железнодорожной форме. – Думай, что хочешь, – кипятилась Петрова.Впрочем, информация о том, что в Одессе Люсе не на кого было рассчитывать, была несколько преувеличена. В городе акаций проживала Валина тетка, с которой договорились, что она приютит девочек на время сдачи экзаменов. В существовании тетки можно было не сомневаться. Факт ее присутствия в славном приморском городе подтверждался обратным адресом на конверте со штемпелем одесского почтового отделения… – Валь, ты адрес уточнила? – Зачем? – Как зачем? А спросить, как добраться? – Я и так помню. – Что ты помнишь? Ты же в Одессе ни разу не была! – Адрес помню, – лениво, через губу говорила Валентина. – Переулок Пожарный, восемь. – Ты хоть знаешь, в какую сторону ехать? – Пока нет. Петрова, потрясенная спокойствием подруги, останавливалась, изгибалась в спине и выдыхала: – Ну, ты даешь, Валь! В незнакомом городе… Валентина, разочарованная путешествием по железной дороге, изможденная кратковременной потерей сознания и расстроенная мыслью о потере выгодного жениха, тоже замедляла и без того медленный шаг, ставила фанерный чемодан и хаки-рюкзак на пыльный асфальт и безмолвно вздыхала. – Ну что ты? – внимательно вглядывалась в лицо напарницы Петрова. – Да ничего, – загадочно отвела взгляд подруга. – Зря мы сюда приехали. Я чувствую. Ничего у нас не получится. – Почему это не получится? – Да потому что все не слава богу ! – Что у тебя не слава богу?! – отчаянно гнала дурное предчувствие Люся. – Да все! – начала причитать Валентина. Петрова вдруг похолодела и почти шепотом произнесла: – Валь, а ты адрес не перепутала? – Какой адрес? – изумленно переспросила та. – Как какой?! Тетки твоей. – Люсь, ты что, дура? При чем тут тетка? Ты что, не слышишь меня? Приехала черт-те куда! В поезде чуть не умерла! – Скажи еще, чуть замуж не вышла! – попыталась пошутить Петрова и осеклась. Валентина встала посреди тротуара и заголосила, как иерихонская труба. Слезы градом лились по румяным упругим щекам и срывались с подбородка на покрывшуюся пятнами грудь. Ниагара на перекрестках Южной Украины – безусловно, зрелище не для слабонервных. Одессе грозила нешуточная опасность, причем не со стороны моря, а со стороны железнодорожного вокзала. Петрова чувствовала ответственность перед городом-героем и его ни в чем не повинными жителями и потому решительно перешла в наступление: – Ва-а-аль, ну ты что-о-о? Ну, ты что, в конце концов? Что случилось-то? – Ничо-о-о не слу-чи-и-и-лось, – завывала подруга. – Ничо-о… – Тогда чего ревешь? – гаркнула Петрова. – Домо-о-ой хо-чу-у-у… – Типун тебе на язык! Поступать же приехали. Люся решительно взяла Валентину за руку и, подобно ледоколу «Ленин», проложила дорогу себе и подруге сквозь толпу любопытствующих одесситов и приезжих. Пунктом назначения ледокола с прицепом стала автобусная остановка, окруженная плотным ковром шелухи от семечек. – Какой переулок? – прохрипела взмокшая Петрова. – Пожарный, – неуверенно ответила Валя. – Скажите, пожалуйста, – обратилась Люся к высокому мужчине в льняной рубашке с отложным воротником, – как нам добраться до Пожарного переулка? Вся остановка хором ответила: – Никак. – Как то есть никак? – А никак, – поставил точку обладатель льняного воротничка. – А почему? – не унималась Петрова. – А потому что такого переулка в Одессе нема. – Как это нема? – Так это нема. Люся с ненавистью посмотрела на всхлипывающую Валентину: – Конверт дай. Всхлип застрял в горле: – А куда я его дела-то? Валентина судорожно начала рыскать по внешним отсекам огромного рюкзака: – Не-е-ет. Петрова была непреклонна: – Есть. Ищи. Люсина спутница в очередной раз пошла пятнами, бухнулась коленками в подсолнечную шелуху и лихо щелкнула замками фанерного чемодана: – Счас-счас-счас-счас, – залепетала она. – Где-то был… Ничуть не смущаясь любопытных взглядов, Валентина, как норная собака, вгрызалась в содержимое чемодана и выбрасывала наружу все лишнее. Лишним в этом ящике было все, за исключением упакованного в шуршащий целлофан пакета документов: школьного аттестата, свидетельства о рождении и паспорта. |