Онлайн книга «Потому что я тебя люблю»
* * * 17 октября 1987 года Лорена с помощью медсестры снимает одну из повязок, покрывающих грудную клетку ее молодого пациента. Коннор сам попросил ее об этом — «посмотреть». То, что он видит, вызывает у него отвращение. Если в начале у него и были робкие попытки изображать из себя мужчину, то при виде всего этого они мигом испарились. Теперь ему кажется, что он стал чудовищем, своего рода Elephant Man, [71] гниющим заживо. Ему хочется плакать. Он в отчаянии. Сможет ли он когда-нибудь стать прежним? — Это нормально, что тебе страшно, — говорит ему Лорена. Коннор еще не слишком хорошо представляет себе, что ему думать об этой женщине-враче. Она порой бывает резка, а иногда и вовсе не церемонится с ним, когда ей нужно что-то сделать. Но похоже, что Марк ей доверяет. Друг даже заверил его: «Она из наших». — Я сейчас объясню, — начинает Лорена, садясь у кровати. — Мы сделали тебе пересадку кожи животного происхождения на самых глубоких повреждениях. — Кожу животного?! — Да, кожу свиньи, это общепринятый метод. Иммунная защита твоего организма отторгнет ее, но некоторое время она послужит тебе в качестве биологической повязки, чтобы избежать инфекции. — А потом? — Потом попробуем пересадить тебе кожу человека. — А где вы ее возьмете? — У тебя. Это называется аутопластика. Тонким лезвием я сниму некоторые участки кожи в тех местах твоего тела, где она не пострадала. А затем я пересажу ее на поврежденные зоны. — Но ее будет недостаточно! — восклицает Коннор. — Я весь обгорел! — Ты должен доверять мне, — настаивает Лорена. — Как я могу доверять вам, если вы скрываете от меня правду? — Ты прав, — соглашается врач, — ее будет недостаточно. Вот поэтому я отправила образец твоих клеток в лабораторию Бостона, где они будут размножены для получения большей поверхности твоей собственной кожи. Ты понимаешь? — Я понимаю, что я сдохну. * * * Ноябрь 1987 года Первая пересадка. Невыразимое, не поддающееся обезболиванию страдание. Правая рука Коннора зажата шиной, шея заключена в ортопедический аппарат. Марк каждый день навещает его. Он читает ему «Графа Монте-Кристо» Александра Дюма — о беспощадной мести человека, ставшего жертвой предательства и упрятанного в тюрьму на пятнадцать лет. Беспощадная месть… * * * Рождество 1987 года Коннор такой худой, что на него страшно смотреть. А разве такое бывает: потерять пятнадцать килограммов за два месяца? Лорена объясняет ему, что, несмотря на введение значительного количества калорий, пациенты с тяжелыми ожогами подвержены внутреннему катаболизму, [72] истощающему организм и делающему их уязвимыми для инфекций. Его правая рука глубоко поражена. 25 декабря ему вынуждены ампутировать палец. Счастливого Рождества! * * * Январь 1988 года С момента нападения полицейские приходили допрашивать его только один раз. Он все им рассказал. Он сообщил им даже имена и адреса, но ничего за этим не последовало. Марк провел собственное расследование: два наркодилера до сих пор околачиваются в квартале, даже не думая скрываться или хотя бы вести себя осторожнее. * * * В голове у Коннора зарождается мысль. Мысль о беспощадной мести. * * * Февраль 1988 года В некоторых местах трансплантаты не приживаются. Плоть остается без кожи. Нужно все начинать сначала. * * * Его правая рука не действует. Он вынужден пользоваться левой, чтобы писать. Он часами рисует в блокноте эскизы и портреты, чтобы натренировать эту руку. Всегда одно и то же лицо. Лицо, которое его успокаивает. Лицо женщины, возникшее неизвестно откуда. Женщины, которую он еще не знает. * * * Весна и лето 1988 года Пересадка следует за пересадкой, и постепенно кожа рождается заново на месте переплетения шрамов. Пока ее приходится прижимать с помощью эластичных тканей. С некоторых пор Коннор возобновил свои занятия, он получает заочное образование, организованное для молодежи, находящейся в больничных условиях. Продолжает развивать себя. Это единственное, что успокаивает его, кроме постоянного присутствия Марка. * * * Осень 1988 года Ожоги на ногах все еще вынуждают его лежать. Вот уже год, как он пребывает в состоянии нестерпимых мучений. Ни единого дня без боли. Ни единой ночи без кошмаров. Только убежденность в том, что после такого ты становишься другим. Не становишься лучше. Но становишься сильнее. * * * Декабрь 1988 года Рождественское утро Лорена Мак-Кормик открывает дверь палаты Коннора. За последние четырнадцать месяцев впервые его кровать пуста. Накануне мальчика перевели в центр реабилитации, что на другом конце города, но выписку курировала не она. Лорена неподвижно стоит несколько минут в холодном голубом свете, разлитом в комнате. Иногда, когда один из ее пациентов покидает ее отделение, она чувствует глубокую опустошенность. И сегодня именно такой случай. На подушке она нашла конверт, оставленный для нее Коннором. На нем сначала было написано — «Доктору Мак-Кормик», а затем зачеркнуто и подписано просто: Лорене. Она кладет конверт в карман халата, чтобы открыть его дома. Ящик его ночного столика переполнен листочками. Лорена рассматривает их: десятки рисунков, на них — одно и то же лицо, как наваждение, — облик молодой женщины, которую она не знает. |