Книга Живым или Мертвым, страница 65 – Том Клэнси, Грант Блэквуд

— Папа, ну, нашел о чем жалеть! — воскликнул Джек и, подойдя, обнял отца. — А что Салли делает?

— Отправилась в магазин, купить чего-то для салата. Взяла мамину машину. Что новенького?

— Осваиваю валютный арбитраж. Ох, и темное дело!

— Что-нибудь уже предпринимал?

— Не сказать, чтобы что-то серьезное, но консультации даю.

— Серьезные?

— Пожалуй, что да. На прошлой неделе сделал виртуальный миллион.

— Джек, а ты умеешь тратить виртуальные доллары?

— Понимаю тебя, но ведь надо с чего-то начинать, верно? Что, Арни, уговариваете папу снова выйти на гонки?

— С чего ты взял? — удивился ван Дамм.

«Похоже на киносюжет», — подумал Джек. Его брови непроизвольно поползли вверх, но развивать тему он не стал. Получается, что каждый из присутствовавших в комнате знал что-то такое, о чем не знали остальные. Арни не знал о Кампусе, об «открытых листах», выданных его отцом, и о действиях, которые его отец санкционировал. Отец не знал, что его сын там работает. Ну, а Арни знал всяких политических тайн больше, чем кто-либо другой со времен президентства Кеннеди, но вряд ли он согласился бы поделиться чем-нибудь даже с действующим президентом.

— В округе Колумбия какой-то бардак творится, — закинул удочку Джек, надеясь, что старшие хоть ненадолго забудут о сдержанности.

Но обмануть ван Дамма, конечно, не удалось.

— Там всегда так.

— Поневоле начнешь гадать, что же люди думали в 1914 году, когда страна, словно искалеченная, сыпалась ко всем чертям — но ведь сейчас никто об этом не вспоминает. Интересно, почему — то ли кто-то фальсифицировал историю того времени, то ли просто все это никому не нужно?

— Первая администрация Вильсона, — ответил Арни. — В Европе началась война, но никто не понимал, насколько серьезно обернется дело. Чтобы понять, что к чему, потребовался год, а к тому времени все настолько осложнилось, что никто не понимал, каким образом выбираться из этого положения. Генри Форд попытался, но его подняли на смех.

— Так получилось из-за того, что проблема была слишком серьезной или люди оказались слишком мелкими и слишком тупыми? — задумчиво произнес Джек.

— Они не предвидели такого поворота событий, — сказал Райан-старший. — Они слишком глубоко закопались в повседневность и не сумели отступить на шаг и взглянуть на историческую перспективу в целом.

— Как все политики?

— Да, профессиональные политики предпочитают вникать в мелкие вопросы и забывают о крупных, — согласился Арни. — Они стараются поддерживать преемственность, потому что везти поезд по одним и тем же рельсам всегда легче. А проблема-то заключается в том, что делать, если вдруг окажется, что за поворотом путь разобран. Вот почему эта работа так трудна даже для умных людей.

— И опасности терроризма тоже никто не предвидел?

— Да, Джек, мы не предвидели, во всяком случае, в полной мере, — признался бывший президент. — А кое-кто и предвидел. Черт возьми, мы могли бы иметь лучшую разведку в мире, но тридцать лет назад ей нанесли такой удар, после которого она никак не может оправиться.

— Но существуют же какие-то действенные меры? — продолжал допытываться Джек. — Такие, которые изменили бы положение. — Вопрос был общего плана, так что можно было рассчитывать на искренний ответ.

— Радиотехническая разведка — в ней мы, по-видимому, все еще опережаем всех, — и все равно, человеческому фактору, настоящим полевым труженикам, которые общаются с живыми людьми и узнают, что те на самом деле думают, замены нет.

— И убивают кое-кого? — осведомился Джек лишь для того, чтобы посмотреть на результат.

— Такое редко практикуется, — ответил его отец. — По крайней мере за пределами Голливуда.

— А ведь в газетах пишут…

— В газетах пишут и о том, что на улицах до сих пор встречают Элвиса, — бросил Арни.

— Черт, может быть, Джеймс Бонд смог бы принести немало пользы, но его, увы, не существует, — заметил бывший президент. — Ведь что погубило администрацию Кеннеди? То, что он увлекся выдумками про героя-агента 007 и прошляпил сумасшедшего по фамилии Освальд. Неужели повороты истории совершают несчастные случаи, убийцы и невезение? Может быть, когда-то и можно было устроить приличный заговор, но не сейчас. Слишком уж очень много юристов, слишком много репортеров, слишком много блоггеров, бытовых видеокамер и цифровых фотоаппаратов.

— Так как же с ними справляются?

Джек-старший поднял голову. Сыну показалось, что его лицо погрустнело.

— Я ведь когда-то пробовал, помнишь?

— Поэтому и Арни приехал?

— С каких это пор ты стал таким любопытным?

— Работа у меня такая — выкапывать явления и добираться до их сути.

— Семейное проклятие, — вставил ван Дамм.

И тут появилась Салли.

— О, смотрите, кто пришел!

— Что, закончила на сегодня кромсать трупы? — спросил Младший.

— Труднее всего бывает снова сшивать их воедино и выпроваживать за дверь, — отозвалась Оливия Барбара Райан. — А вот я не могу понять, как можно возиться с деньгами — грязь ведь, полным-полно микробов.

— Только если пользоваться ими не через компьютер. В таком случае они совершенно стерильные.

— Как поживает лучшая на свете девочка? — спросил бывший президент.

— Я добыла салат. Натуральный. Без него — никак. Мама просила передать тебе, что пора жарить мясо.

Салли не одобряла употребления мяса в пищу, но что поделать, если ее отец умел готовить лишь два блюда — гамбургеры и мясо на гриле. Поскольку погода стояла не летняя, нужно было отправиться в кухню и воспользоваться газовым грилем, а не жаровней во дворе.

Услышав эти слова, Райан-старший поднялся и направился в кухню. Райан-младший и Арни остались вдвоем.

— Ну, так что, мистер ван Дамм, он возьмется за это дело?

— Думаю, возьмется, даже против собственного желания. Стране просто необходимо, чтобы он это сделал. Кстати, Джек, называй меня просто Арни.

Джек вздохнул.

— Единственная разновидность семейных занятий, к которой у меня нет никакого интереса. Зарплата явно не соответствует разочарованиям, обязательно связанным с этим занятием.

— Может быть, и так, но разве можно отказать своей стране?

— Меня никогда не просили, — ответил Джек, решившись на небольшую ложь.

— Вопрос всегда в тебе самом. И сейчас твой отец его слышит. Как он поступит? Черт возьми, ты же его сын! И знаешь его гораздо лучше, чем когда-нибудь удастся мне.

— Главное затруднение для папы — это мы, мама и дети. Я думаю, что его верность принадлежит в первую очередь нам.