Онлайн книга «Милый ангел»
— Наверное, этот Шар очень ценный, если ему тысяча лет, — сказала я миссис Дельвеккио-Шварц, которая расставляла на столе нашу обычную закуску. — Если бы я продала его, то смогла бы купить отель «Австралия», но хрустальные шары никто не продает, принцесса. Особенно если работает с ними. — Как он к вам попал? — Подарила прежняя хозяйка — точнее, завещала. Шары переходят от одной прорицательницы к другой. Перед смертью я тоже завещаю его. Вдруг Фло содрогнулась всем телом, слетела с моих колен и нырнула под диван. Не прошло и тридцати секунд, как в открытую дверь шагнул Гарольд. Как Фло узнала, что он идет? Я не слышала ни шороха одежды, ни шарканья шагов. Миссис Дельвеккио-Шварц помрачнела, как грозовая туча. — Какого черта тебе тут надо? — сердито произнесла она. — До четырех еще три часа. Тебя тут не ждали, Гарольд, так что проваливай. Пробуравив меня взглядом, полным ненависти, он перевел глаза на нее и заявил: — Дельвеккио, это позор! Дельвеккио? Значит, это ее имя? Она со стуком поставила на стол бутылку бренди и посмотрела на Гарольда так, что даже я поняла, что он видит в ее глазах. — Позор? — переспросила она. — Две извращенки, которые живут наверху, воруют деньги из газового счетчика в ванной! — Чем докажешь? — Миссис Дельвеккио-Шварц выпятила нижнюю губу. — А зачем? Мне и без доказательств все ясно! Кто еще в доме способен на такое? Ты сама велела мне проверять все газовые счетчики каждое воскресенье! — Он сморщился. — Сказала, что тебе трудно нагибаться, а у меня все равно утиная болезнь! Злорадно усмехнувшись, она повернулась ко мне: — Верно, принцесса. Знаешь, что такое утиная болезнь? — Нет, — ответила я. Лучше бы она не высмеивала Гарольда при мне. — Задница слишком близко к земле. — Она тяжело поднялась. — Идем посмотрим, Гарольд. Я знала, что выманивать Фло из убежища бесполезно. Гарольд наверняка вернется, и Фло это понимает. Маленький экстрасенс. Где-то я читала, что такие способности начали изучать. Мерзавец Гарольд! Это он нарочно, чтобы испортить мне посиделки с миссис Дельвеккио-Шварц. Джим и Боб таскают монетки из счетчика? Не смешите меня. Многое подсказывало мне, что этого внешне сдержанного и пропитанного ненавистью старика захлестывает злость. Мне вдруг вспомнилась лекция одного психиатра. Он рассказывал нам о «маменькиных сынках» — одиноких мужчинах, живущих с матерью. К тому времени, как матери умирают, эти мужчины уже настолько неадекватны, что чаще всего попадают в лапы к другим властным женщинам. Неужели Гарольд — «мамсик»? В образ вполне вписывается. Но ненависть ко мне это не объясняет. Как правило, «мамсики» безобидны, а если и проявляют склонность к насилию, то их агрессия направлена на доминирующую женщину, но чаще — на самих себя. Если верить тому типу, который читал лекцию. Сегодня выяснилось, что я не единственный предмет ненависти Гарольда. Его новыми жертвами оказались Джим и Боб. А Джим — еще одна Королева Мечей. Я сразу услышала, что миссис Дельвеккио-Шварц возвращается, потому что она заливалась хохотом. — Красуля, ты бы только видела! — вскричала она, ворвавшись в комнату. За ней с каменным лицом следовал Гарольд. — Это нечто! — Что именно? — послушно спросила я. — Эти шельмецы все время крали из счетчика в ванной деньги, только замок они не трогали — нет, что ты! Просто взяли ножовку и распилили петли на дверце, через которую деньги выгребают. И никто ничего не заметил! Но это же умора — столько возни из-за двух пригоршней пенсов! — Дельвеккио, я требую, чтобы ты выставила этих женщин! — заявил Гарольд. — Слушай, приятель, — сквозь зубы процедила миссис Дельвеккио-Шварц, — это сделали не Джим и Боб, а Чиккер и Мардж с первого этажа. Вот так-то. — Они порядочные люди, — стоял на своем Гарольд. — Балда, и когда же ты наконец поумнеешь? Ты что, не слышишь, что он каждую пятницу бьет ее, когда приползает домой на бровях? Тоже мне порядочные! — У нее затряслись плечи. — За грош удавятся! Но теперь уже ничего не докажешь. Да я и не собираюсь. Хорошо еще клиентов к себе не водят. Если бы не шумели по пятницам, были бы жильцы что надо. — Поверю тебе на слово, — сказал Гарольд, которому было явно наплевать на Чиккера и Мардж. — Но я все равно требую, чтобы ты выгнала лесбиянок! А эта езда на мотоцикле! Они омерзительны, а ты дура! — А тебе, — не осталась в долгу миссис Дельвеккио-Шварц, — даже в доме 17d никто даром не даст. Отвали! Пшел отсюда, слышал? И не трудись приходить в четыре. Я не в настроении. Но Гарольд будто не слышал: он впивался жгучим взглядом в меня. А я, понимая, что скандал для моих ушей не предназначен, пристально смотрела в Хрустальный Шар, в котором отражалась перевернутая комната. — Еще одну шарлатанку обучаешь? — съязвил Гарольд. Миссис Дельвеккио-Шварц не ответила. Просто взяла его за шиворот и за штаны и выкинула за дверь, как соломинку. В коридоре послышался грохот, я вскочила, чтобы проверить, не убился ли Гарольд, но передумала. По крайней мере теперь он угомонится. — Вали отсюда, дерьмо собачье! — крикнула миссис Дельвеккио-Шварц в коридор, вернулась в комнату и села с довольным видом. А потом повернулась к дивану: — Можешь вылезать, Фло, Гарольда уже нет. — Почему Фло так боится его? — спросила я, потягивая бренди, пока Фло сосала материнскую грудь. — Кто знает, принцесса?.. — А нельзя расспросить ее? — Она не скажет. Да я и не хочу знать. — А он… не обидит ее? — осторожно продолжала я. — Нет, Харриет, не посмеет. Честное слово, я не настолько глупа. Я просто знаю. — Не думала, что кому-то в Доме не по душе Джим и Боб. — Гарольд никого не любит. — Он, случайно, не маменькин сынок? Меня опять пронзили рентгеновским взглядом. — Ну разве не умница? Да, ты права. Его мамаша была профессиональной больной — целыми днями лежала в постели, а Гарольд ей прислуживал. А когда она умерла, он заметался, как цыпленок с отрубленной головой, не знал, как жить дальше. Мало того, его мать завещала все свое имущество двоюродной сестре из Англии, которую не видела с детства. Сестра продала дом, Гарольд остался на улице. Все свои деньги он тратил на эгоистичную старую корову. Когда он зашел спросить, не найдется ли у меня комнаты, я его пожалела. Раньше у меня жил другой учитель из той же шикарной частной школы, от него Гарольд и узнал про Дом. Я раскинула карты, а они сказали, что Гарольду предстоит важная работа в Доме. Вот я его и пустила. А потом, — она осклабилась, — оказалось, что у него не только манеры, как у старой девы, — он был девственником! Помяни мое слово, принцесса: ты еще встретишь такого. |