Книга За все надо платить, страница 68 – Александра Маринина

– Как могло получиться, Виктор Алексеевич, что ваше подразделение ведет разработку одного из крупнейших финансовых мафиози, а я об этом узнаю из анонимного послания? Более того, наши коллеги из службы по борьбе с организованной преступностью тоже об этом не знают, а ведь это в первую очередь их хлеб. Что за самодеятельность вы устроили?

– Виноват. – Гордеев покорно склонил круглую лысую голову. – Дело в том, что контакт с Денисовым был установлен не в связи с финансовыми махинациями, а в ходе работы по делу об убийстве. Мы просто воспользовались удачно подвернувшимся случаем, чтобы попробовать начать разработку. Заверяю вас, если мы получим положительный результат, то немедленно подключим другие службы.

– Значит, так, – жестко отрубил генерал. – Каменскую от работы отстранить, табельное оружие изъять. Я немедленно назначаю служебную проверку. Если вы сейчас сказали мне неправду, если выяснится, что ваша Каменская спуталась с мафией, а вы ее покрываете, она будет немедленно уволена. Вопрос о вашем служебном соответствии будет решаться отдельно, и могу вам обещать, что ваша неискренность будет оценена должным образом. У меня все, идите. И захватите с собой фотографии, у меня есть дубликаты. Будете на досуге смотреть на них и думать о том, как нужно подбирать кадры в свой отдел.

Гордеев сделал четкий «строевой» поворот и вышел из кабинета начальника, чувствуя, как багровый румянец злости заливает его голову от лысины до шеи. Проходя мимо Настиной комнаты, он толкнул дверь и на ходу бросил:

– Иди со мной.

Войдя к себе, он сдернул с плеч китель и, стараясь не дать волю клокотавшей в нем ярости, аккуратно повесил его в шкаф на плечики, хотя больше всего на свете хотел в этот момент швырнуть его на пол. Все-таки сдержаться ему не удалось, и кителю повезло больше, чем креслу на колесиках, которое Колобок-Гордеев резким ударом ноги отправил к окну.

– Кто это вас так, Виктор Алексеевич? – сочувственно спросила Настя.

– Сейчас узнаешь, – буркнул полковник, водружая кресло на постоянное место перед рабочим столом. – Садись, не отсвечивай.

Он подождал, пока Настя усядется за длинный стол для совещаний, и протянул ей фотографии.

– Полюбуйся на свои подвиги.

Она быстро просмотрела снимки и отложила их в сторону.

– Значит, ты все-таки с ним встречалась, хотя я тебе запретил это делать, – констатировал Гордеев с угрозой в голосе.

– Встречалась, – подтвердила она спокойно. Отпираться было бессмысленно, а для комментариев время еще не наступило.

– Позволь узнать, зачем?

– Чтобы спросить у него о конторе.

– Ну и что, спросила?

– Спросила. Виктор Алексеевич, получилось чудовищное недоразумение. Денисов стал жертвой обмана.

– Ой-ой-ой! – замахал руками Колобок. – Денисов – жертва обмана? Анастасия, не строй напрасных иллюзий. Если кто и жертва обмана, то это ты. Генерал назначил служебное расследование, ты отстраняешься от работы. Вот цена твоим жертвам. Что делать будем?

– Работать. – Она пожала плечами. – Отстранили – и пусть, подумаешь. Думать-то мне никто не запретит.

– Ничего себе «подумаешь»! – взвился Гордеев. – Да ты понимаешь, что тебя уволить могут? И меня за компанию.

Настя побледнела, и Виктор Алексеевич увидел, как у нее задрожали руки, до этого спокойно лежавшие поверх сложенных на столе фотографий.

– Неужели так серьезно? – с ужасом спросила она.

– Представь себе. Генерал прямо из мундира выпрыгивает от праведного негодования. Я ему, конечно, сказал, что все это с моего ведома и в интересах службы, но он все равно будет проверять. Хотел бы я знать, какая сука сделала эти проклятые снимки. Неймется же кому-то! Может, контора? Они тебя пасут?

– Пасут, – кивнула Настя, – но как-то странно. В тот день, когда я была с Денисовым в ресторане, мне вечером позвонил тот тип, который мне всегда звонит, и мило так посетовал на то, что я, мол, себя не берегу, на работе допоздна засиживаюсь. Я уверена была, что они за каждым моим шагом следят, потому и сказала, что была не на работе, а в ресторане с Денисовым. Хотела посмотреть на его реакцию. И вы знаете, мне показалось, что он удивился. У меня было четкое ощущение, что он этого не знал. Хотя если в этой конторе такая мощная конспирация, то он мог и не знать. Вы же знаете, чем выше уровень конспиративности, тем больше идет запаздывание информации. Ему просто к тому моменту об этом еще не сообщили, потому что время контакта не наступило.

– Но если он к тому моменту не получил информацию, то почему думал, что ты сидела на работе? С чего он это взял? – резонно возразил Гордеев. – Если бы он совсем ничего не знал, то и не говорил бы ничего.

– Тоже верно, – согласилась Настя. – Потому я и говорю, что они какие-то странные. Скорее всего у них, как и в любой организации, есть случайные люди, дураки, халтурщики, лентяи. Они меня проспали, когда я выходила с работы, а потом просто наврали своему хозяину, вот и все.

– Похоже, – кивнул Виктор Алексеевич. – Значит, снимки делали не они. Тогда кто же? Федералы?

– Вполне возможно, если они со своей стороны разрабатывают Денисова и ходят за ним по пятам.

– И среди них попалась какая-то гадина, которая выяснила, с кем Денисов ходил в ресторан, и не удержалась от удовольствия сделать тебе пакость. У тебя там что, враги завелись?

– Не знаю. – Она недоуменно покачала головой. – Вроде я ни с кем ничего не делила. Я вообще с ними мало общалась.

– Ну, мало – не мало, а результат налицо, – вздохнул Гордеев. – Ладно, рассказывай, что полезного узнала у своего Денисова.

Она подробно пересказала начальнику свой разговор с Эдуардом Петровичем.

– Получается, что у Шоринова есть группа специалистов, которые пытаются воссоздать изобретение профессора Лебедева, но без его архива у них ничего не получалось. Они нашли вдову Лебедева и хотели купить у нее архив за миллион долларов, но в последний момент передумали и решили ее убить, чтобы не платить денег. Почему-то женщина приехала на встречу не одна, с ней в машине находилась бывшая любовница Денисова с маленьким ребенком. Убили всех троих. И если Тарадин не ошибся, то убийцы – Николай Саприн и Тамара Коченова. Так что тут мне все понятно и уже неинтересно.

– Хорошенькое дело, – хмыкнул Гордеев. – Убийцы на свободе гуляют, а ей неинтересно.

– Ну, Виктор Алексеевич, не придирайтесь. Вы же понимаете, мне ловить неинтересно, мне интересно вычислять: КТО? А когда понятно, кто и почему, дальше уже дело техники. Это не мое.

– А что в данном случае твое?

– Мое – контора. Этот глупый эпизод с людьми, которые меня упустили, навел меня на мысль о том, что контора не так уж неуязвима, как я привыкла думать. У нее есть слабые места, нажав на которые ее можно развалить. Вот это – мое. И еще одно… Только вы не ругайтесь, ладно?