Онлайн книга «Идеальный друг»
– Хорошо. Теперь нюхай. Три секунды. За это время ты ее ощутишь. Двадцать один, двадцать два, двадцать три. Но считать нельзя. Сосредоточиться только на своем носе. Готов? Оба поднесли рюмки к носу. – Ну? – вопросил Анзельмо через три секунды. – Пахнет хорошо. – Плесень, дым, кислая капуста, козлятина, гнилые яйца или пот? Фабио собрался нюхать. Анзельмо остановил его знаком. – Это ни к чему. Я такой не держу. Если унюхаешь в граппе плесень, дым, кислую капусту, козлятину, гнилые яйца или пот, можешь выплеснуть ее на помойку. Моя граппа пахнет орехами, земляникой, гиацинтами, персиками, розами, шалфеем, табаком, лакрицей, ванилью, пряностями, экзотическими фруктами и яблоками. Еще раз три секунды. Готов? Они снова приблизили носы к рюмкам. – А теперь набери в рот крошечный глоточек. Но не глотай, а подержи в полости рта, почувствуй, как расцветает вкус. Не должно быть ничего колючего, ничего жирного, или пресного, или горького. Давай! Они набрали в рот немного граппы и держали ее во рту, пока Анзельмо не дал команды глотать. – Ну, как? – Чудесно, – сказал Фабио. Анзельмо был недоволен. – Чудесно, чудесно, я думал, ты журналист, знаешь толк в словах. Чудесно… Бестелесно! – вот как надо было сказать. Хорошая молодая граппа бестелесна. – У меня утрачена чувствительность справа в верхней части лица. – Как это – утрачена? – После травмы головы. Вот отсюда досюда все онемело. – Фабио показал где. – И губы. И глотка. И зубы. Может, поэтому. – И вкусовые пупырышки? – Они тоже. – Но не все же? – Примерно четверть. – Тогда попробуй еще раз остальными. Фабио набрал еще один глоток, задержал граппу во рту, закрыл глаза, ждал, ждал, проглотил и замолчал. Анзельмо затаил дыхание. – Бестелесно, – подтвердил Фабио. Анзельмо снова наполнил рюмки. – Десяти минут не прошло. Мы выпили ее прежде, чем она проснулась. Пока они ждали пробуждения граппы, Фабио узнал, что днем Анзельмо работает в какой-то сапожной мастерской. Срочный ремонт обуви. – Хреновая работа, можешь мне поверить. Особенно в такую жару. Люди швыряют тебе на прилавок вонючие потные башмаки, и ты даже не можешь их высушить, прежде чем браться за починку. А после работы убирай мусор здесь. А ведь дворником, собственно говоря, работала моя жена. Фабио неосторожно поинтересовался: – И где же она? – Откуда мне знать, где моя жена? – спросил Анзельмо. – Во всяком случае, не здесь. Может, ты ее где-то видишь? Я не вижу. Давно уже не видел. Последний раз видел год назад. Бедняга так разволновался, что опрокинул свою граппу до истечения заветных десяти минут. И вынудил Фабио поступить так же, дабы на равных вернуться в исходное положение. Во время следующей десятиминутной паузы Анзельмо поведал другу Фабио, что жена бросила его год назад. Ушла к его товарищу по работе! По работе! Словечко спровоцировало Фабио в свою очередь высказаться о типах, которые не стесняются ухлестывать даже за женами своих коллег. В ожидании пробуждения еще одной траппы Анзельмо поделился своими соображениями относительно женского пола. Затем он настоятельно предложил гостю отведать его старую граппу, выдержанную в грушевом бочонке. Он принес новые рюмки и разлил по одной. Теперь они ждали, пока эта граппа проснется, и Анзельмо вернулся к прерванной теме. – Все они одинаковые, – буркнул он. – Не совсем все, – возразил Фабио, пытаясь хотя бы по очкам избавить Норину от этого разгромного счета. – Ха! – откликнулся Анзельмо. – Ты думаешь, что твоя – другая? А к кому приходил мужик, как только ты оказался в больнице? Граппа немного затормозила реакции Фабио. Ему понадобилось время, чтобы осмыслить сказанное. – Ты имеешь в виду Марлен? – Прости, теперь не стоило этого говорить. – Рассказывай. – А что тут рассказывать. Приходил к ней один. Вот и все. Может, просто так, безобидно. – Много раз? – Я не всегда торчу во дворе. По крайней мере, один раз. – А как он выглядел? – Молодой, твоего возраста, короткая стрижка. Недурен собой. Фабио встал и двинулся к входной двери. – Погоди-ка. Не слишком твердо держась на ногах, он спустился по лестнице до почтового ящика Марлен, выудил из щели «Воскресное утро» и принес в квартиру Анзельмо. – Этот? – спросил он, указывая на фото Лукаса. Пришлось Анзельмо встать и принести свои очки, лежавшие рядом с телепрограммой. – Точно он. Наверняка. Плохой снимок. В жизни он выглядит лучше. Марлен вернулась в пять. Фабио ждал ее, лежа на диване и собираясь при первом шуме на лестнице встать и встретить ее стоя. Но был разбужен поцелуем в лоб и вопросом: – Шнапс? – Что? – От тебя разит шнапсом. Тем самым психологическое преимущество было упущено. Фабио не сразу вспомнил, почему он так обозлен на Марлен. А когда вспомнил, попытался встать. Но на полпути потерял равновесие и снова свалился на диван. Марлен рассмеялась: – Ты пьян. – У меня есть на то все основания. Фабио все-таки воздвигся. Марлен хотела ему помочь, но он оттолкнул ее. – Что тут понадобилось Лукасу? Марлен не ответила. У нее был такой вид, словно нечто неизбежное наконец случилось. – Что? – с угрозой повторил Фабио. Марлен скрылась в ванной. – Да, да, подумай, прежде чем отвечать. У Фабио был мерзкий вкус во рту. Он открыл холодильник. Минералки не было. Только две бутылки Бифиба и надорванный пакет густого персикового сока, который обожала Марлен. Он открыл кран над раковиной на полную мощность и подождал, пока струя остынет. Набрал полный стакан и проглотил воду. Она все еще была тепловатой. Он закурил сигарету и подождал, пока Марлен со своим ответом выйдет из ванной. Она вышла без ответа. Фабио загородил ей дорогу и сказал: – Что. Тут. Понадобилось. Лукасу. – Мы можем это обсудить, когда ты протрезвеешь. – Когда я протрезвею, меня здесь не будет. |