Онлайн книга «Идеальный друг»
– Это одна из наших сушилок пульверизационного конвейера! – крикнула госпожа Фрай, пытаясь перекрыть шипение и гудение паровой струи. – Ее переоборудуют для нового продукта. Фабио заглянул в брошюру. Под заголовком «Сушилки пульверизационного конвейера» там говорилось: Сушилки пульверизационного конвейера – это гибрид конвейерной сушилки и пульверизатора. С их помощью можно высушивать продукты, которые прежде с трудом поддавались этой процедуре. Например, можно обогащать жирами субстанции-носители, такие как составляющие элементы молока, растительные белки, крахмал и т. п. Таким образом получают порошки с содержанием жиров до восьмидесяти процентов. В помещение вошел какой-то человек в лабораторном халате. Заговорил с кем-то из рабочих, видимо давая инструкции. Похоже, начальство. Он держал под мышкой доску с пришпиленными к ней формулярами. Из кармашка халата торчал целый ряд авторучек. Человек взглянул на Фабио и обернулся к рабочему. Оба окинули его взглядом. После чего человек с авторучками покинул помещение. В коридоре снова можно было разговаривать, а не орать. – Что значит – обогащать жирами? – поинтересовался Фабио. – Вы берете свежее снятое молоко или субстанцию-носитель и добавляете в них в желательном количестве желательные растительные или животные жиры. Как это происходит на практике, вам может объяснить господин Леман, наш главный инженер. Тот господин, который только что отсюда вышел. – А что еще, кроме жирных порошков, изготавливается на этой машине? – Все: сырные порошки, шоколадные порошки, детское питание, порошки для откорма телят и так далее. Для телячьих кормов иногда используются животные жиры, в том числе полученные из говяжьего жира. Фабио выяснил это в ходе своих интернетовских разысканий. В конце коридора возникли два человека в белом. – И когда вы говорите, – продолжал свои расспросы Фабио, – что машину переоборудуют под новый продукт, это значит, что она, допустим, два дня производила молоко для откорма телят, а теперь будет два дня производить, скажем, детское питание? Госпожа Фрай кивнула. Нейрохирурги проводят семинары на тему, следует ли избавляться от использованного операционного оборудования, выбрасывая его в специальные мусорные ящики, поскольку прионы резистентны к обычным методам стерилизации. А здесь недолго думая обрызгивают приборы простым паром. – Или, например, шоколадный порошок? Теперь оба мужчины встали у них на пути. В своих белых одеждах и шапках они напоминали санитаров сумасшедшего дома, как их изображали в старых кинофильмах. – Хватит, – сказал тот, что был повыше ростом. У него было круглое красноватое, тщательно выбритое лицо с крупными порами. – В чем дело, Сэми? – озадаченно воскликнула госпожа Фрай. – Этот господин сейчас отправится с нами. Не правда ли, господин Росси? – Господин Бальди, – поправила госпожа Фрай. – Да-да, господин Бальди. – Он схватил Фабио за плечо. – Эй! – заорал Фабио, пытаясь стряхнуть его руку. Не тут-то было. Теперь и второй мужчина схватил его за другое плечо. Они проволокли его мимо остолбеневшей госпожи Фрай назад, вдоль всего коридора, спустили вниз по лестнице, вытолкнули за дверь и протащили по асфальтированному двору до самого шлагбаума. Человек, которого госпожа Фрай назвала Сэми, источал прямо-таки осязаемую ненависть. Фабио не сомневался, что этот тип убьет его при малейшей попытке сопротивления. Вахтер мгновенно оценил ситуацию и услужливо поднял шлагбаум. На подъездной дороге они остановились. – Можешь отпустить его, Тони, – сказал Сэми своему приятелю. Он произнес это мягко и дружелюбно, как человек, который отлично знает, в чем разница между порядочными людьми и подонками. Он сорвал с Фабио пластиковую шапочку, сдернул лабораторный халат, после чего ухватил красными руками ворот его белой льняной рубашки. – Чтобы мы тебя больше здесь не видели. В радиусе десяти километров. Ясно? Фабио оставалось только кивнуть. – Таких типов, как ты, – процедил сквозь зубы Сэми, – так и хочется покалечить. На какой-то жуткий момент Фабио поверил, что он так и сделает. Но Сэми опустил руки, плюнул Фабио в лицо и ушел. Тони, ценный кадр, последовал за ним. Фабио поискал носовой платок, не нашел, сорвал пучок травы с обочины и вытер лицо. Только один раз в жизни, когда он был школьником, кто-то плюнул ему в лицо. Тогда он не смог сдержаться и разревелся. И на этот раз тоже не сдержался. – У вас уже был такой случай, как мой? Доктор Фогель выглядел так, словно оставил всякую надежду пережить жару. После своего последнего пациента он не переменил рубашку и приветствовал Фабио сидя. Видимо, он не испытывал большого желания упражнять память Фабио. Он расспросил его о поездке в Амальфи, и они разговорились. – Все случаи разные. – Я имею в виду больного, который до аварии резко изменился, а благодаря амнезии снова как бы переместился на прежнее место. – Все люди меняются. – Но не так радикально. Раньше я писал статьи, направленные против таких людей, как Фреди Келлер. И вдруг начинаю таскаться с ним по шикарным кабакам. Я жил с женщиной, выступающей против эксплуатации женщин в секс-бизнесе. И вдруг оказываюсь завсегдатаем стриптиз-бара. Я всегда хохотал над дурацкими пресс-релизами, которые оседают на моем письменном столе. И вдруг пускаюсь во все тяжкие с одной из телок, которые пишут эту белиберду. Я превратился в полнейшую противоположность самому себе. Доктор Фогель размышлял, закрыв глаза. Возможно, он даже задремал на какую-то долю секунды. Не открывая глаз, он начал вещать: – В любом из нас скрывается противоположность своему Я. И почти каждый в своей жизни доходит до точки, где приходится решать, не является ли эта противоположность нашим истинным Я. Разумеется, вам не повезло в том смысле, что бегство в ваше alter ego поражено амнезией. Нет, подобного случая у меня не было. – Я не могу это воссоздать, понимаете? Это желание – ощутить свое второе Я – должно же как-то заявить о себе. Доктор Фогель открыл глаза и выдернул из ящичка букет бумажных салфеток – так фокусник выдергивает из манжеты шелковый платочек. Утерев свою огромную физиономию, он бросил бумажный комок, целясь в мусорную корзину. Но промахнулся. – Эта потребность имелась в латентном состоянии, но что-то ее спровоцировало. Возможно, встреча со старым школьным другом. Возможно, реакция на эту встречу вашей подруги. Возможно, и то и другое. Фабио задумался. Потом спросил: – Разве чувства связаны только с памятью? |