Онлайн книга «Идеальный друг»
Мобильник пропищал несколько тактов «Болеро» Равеля. Фабио насмешливо хмыкнул. – Нет, нет, – сказал Лукас, – кажется, твой. – Болеро? Неужели это на меня похоже? Но звонил мобильник Фабио. – Это я, Марлен, – послышался в трубке женский голос. – Ты где? – Я был в кафе с Лукасом, а теперь мы на пути в редакцию. – В редакцию? – В ее голосе звучало недоумение. Подошел автобус, дверь с шипением отворилась, из нее вылезла какая-то старушонка. Лукас помог ей спустить на землю сумку на колесиках. – Пришел автобус, увидимся позже, чао. – Амзельвег, семьдесят четыре, – сказала Марлен. – Карточка с адресом у тебя в бумажнике. В автобусе Фабио обследовал свой бумажник. И действительно обнаружил в нем белоснежную визитную карточку, на которой была вытеснена элегантная надпись ЛЕМЬЕ. Ниже он прочел: Марлен Бергер, ассистент по связям с прессой и адрес фирмы, телефон, факс и адрес электронной почты. На обороте карточки с тем же полиграфическим изяществом был напечатан домашний адрес Марлен: Амзельвег, 74. Фабио сунул карточку под нос Лукасу: – Я должен гордиться, что она не повесила мне на шею табличку с именем и адресом. Лукас промолчал. – Амзельвег, – прочел Фабио. – Дроздовый путь. Путь дрозда. Где дрозд? В пути. – А как ты запомнишь семьдесят четыре? – Узнаю дом. Автобус остановился. Никто не вошел, никто не вышел. – Тебе выходить на следующей, – сказал Лукас. – Почему? – Пересадка на девятый. Где дрозд? В пути! – Зачем? – Сообщить, что я снова здесь. Лукас хотел что-то возразить, но передумал. Водитель изо всех сил вцепился в свой огромный руль. Из коротких штанов торчали тонкие бледные ноги с красноватыми коленками. – Водитель в шортах, – сказал Фабио, – все равно что командир взвода, подающий кофе. Никакого авторитета. – Водителю авторитет ни к чему. – Не скажи. – Ты полагаешь, что в шортах он хуже ведет автобус? – Я в этом убежден, – заявил Фабио. – Он теряет уважение к самому себе. Лучше всего тут подошел бы мундир с четырьмя золотыми шевронами на рукавах, как у пилота. Вот был бы вклад в безопасность на дорогах. Об этом стоило бы написать. О влиянии профессиональной одежды на ее носителей. Вот, например, врачи ходят в белых халатах. Кого они хотят убедить в своей значительности? Пациентов? Неверно. Самих себя. Автобус довольно резко затормозил у светофора. – Вот видишь. Что и требовалось доказать. Редакция представляла собой большой зал, разгороженный столами, офисными растениями и несколькими звукопоглощающими ширмами. Двери вели в комнаты для совещаний, в конференц-зал, в кабинеты начальников отделов и главного редактора. Когда Фабио и Лукас пересекали зал, несколько человек оторвались от экранов, кое-кто замолчал на полуслове. – Ты пойдешь к Руферу? – спросил Лукас. Но Фабио встал как вкопанный. – Кто это? – Кто? – Кто это сидит на моем месте? – Фабио указал на молодого человека, скрючившегося перед экраном. Тот что-то писал. – Берлауэр, – ответил Лукас. – Кажется, Руфер свободен, раз дверь открыта. – Что он делает на моем месте? – Поговори с Руфером. – И Лукас оставил Фабио одного. Без усов верхняя губа Руфера выглядела так, словно тоже онемела, как верхняя губа Фабио. А его изумленный возглас «Фабио?» прозвучал как шепелявое «Сабио». – Как дела? Приятно видеть, что ты снова на ногах. – Руфер встал и как-то уж слишком благожелательно пожал Фабио руку. – Что делает этот тип на моем месте? – Берлауэр? Пишет очерк о японских туристических группах. Похоже, там у них железная дисциплина… – Я спросил, почему на моем месте? Руфер не знал, что ответить. Наконец-то Фабио сообразил, на что похожа голая верхняя губа шефа: она напоминает губу карпа. Особенно теперь, когда он тщетно пытается найти слова. – Значит, меня списали. Руфер поднялся, открыл шкафчик, извлек оттуда какой-то скоросшиватель, перелистал, нашел бумажку и протянул ее Фабио. Это было короткое письмо, адресованное Штефану Руферу, главному редактору «Воскресного утра». Местное. Датировано шестнадцатым июня. Дорогой Штефан, напоминаю о нашей устной договоренности и подтверждаю, что по известным тебе причинам увольняюсь с конца августа сего года. У меня еще есть восемнадцать дней, то есть мой последний рабочий день – восьмое августа. В случае, если вопрос о моем преемнике будет улажен до этой даты, я согласен и на более ранний срок увольнения. Спасибо за искренний разговор и понимание. Фабио Росси. Чтобы выиграть время, Фабио прочел письмо второй раз. – Я слышал о твоих проблемах с памятью, – пришел на помощь Руфер. Ответ Фабио прозвучал раздраженно: – Нет у меня никаких проблем с памятью, у меня затмение длиной в пятьдесят дней. – Я знаю, извини. Фабио спросил как можно более деловым тоном: – Какие были причины? – Личные. – Мне ты можешь сказать. Руфер ухмыльнулся: – Это ты так сказал. Сказал, что увольняешься по причинам личного характера. И больше ничего. – А ты пытался меня переубедить? – Нет. – Почему нет? – Я знаю, что сказать, когда речь идет о повышении гонорара. Но это был не такой разговор. Зазвонил телефон. Руфер жестом попросил извинения, указал на кресло для посетителей и начал долгую беседу. Заметив, что Фабио смотрит на его верхнюю губу, он отвернулся. Фабио сел. Причины личного характера? Это касается Норины? Или это те же причины, из-за которых она с ним порвала? Какая муха ее укусила? Руфер повесил трубку. – Не припоминаешь о причинах? Ничего? – Ничего. – И никаких предположений? Руфер откашлялся: – В общем-то я знал о твоих делах на личном фронте. Мы все знали. Я предполагал, что это как-то связано. – Что ты знал о моих делах на личном фронте? Руфер колебался. – Серьезно. Я ничего не помню. – Ну, у тебя была эта история с Марлен и разрыв с Нориной. В таких ситуациях люди предпринимают решительные шаги. |