Онлайн книга «Темная сторона Луны»
— Черт. Я не предполагал… — Мне кажется, я тебе намекал на подобный исход. — Гайгер пожал плечами и вышел. Бланк попытался прогнать от себя образ пожилого, покорившегося судьбе человека в серо-коричневом костюме-тройке, и как тот садился в такси после переговоров в «Лесной тишине», на которых его вынудили подписать дополнительное условие к договору. Он занялся стопкой бумаг, скопившихся за два последних дня. Петра Декарли принесла ему конверт. Его передал курьер. Внутри пакета Бланк обнаружил сигару «Ромео и Джульетта» и визитную карточку Пиуса Отта. Всю журналистскую братию Бланк разделял на кроссовочников и галстучников. Педро Мюллер принадлежал к обеим категориям. Он носил галстук и кроссовки, оставляя другим право решать, чему он отдавал предпочтение. Точно так же он и писал. Они встречались в кафе, где в это время — одиннадцать утра — почти не было посетителей, кроме парочки пожилых женщин со своими раскормленными собаками. Мюллер заставил Бланка прождать лишних десять минут и даже не счел нужным извиниться за опоздание. То был знак, что он чувствовал себя вполне уверенно. — Сам факт того, что Хювайлер подключил к этому делу вас, я воспринимаю как подтверждение моей версии, — начал он. Бланк затеял эту встречу с намерением проверить и пронаблюдать свое состояние. Он хотел поработать над согласованием во времени, сделать попытку заставить совесть подключаться чуть раньше. Официантка принесла Мюллеру капучино, который здесь подавали со взбитыми сливками и тертым шоколадом. Бланк выгадал паузу. Когда они снова остались одни, Мюллер сделал глоток. На верхней губе у него осталась тонкая полоска шоколада. — В следующем номере мы даем материал о предыстории слияния. — Вы этого не сделаете, — сказал Бланк утвердительно. — Как вы сможете нам помешать? — Сверну вам шею. Улыбка с лица Мюллера мгновенно улетучилась. Он что-то пометил у себя в блокноте. — Чем именно? — Вот этими руками. Бланк схватил Мюллера за тонкую шею, крепко сжал и тихо-тихо произнес: — Если вы осмелитесь опубликовать хотя бы строчку из этих несвязных слухов, я сверну вам немытую шею, вы, противный, мелкий, вонючий кусок дерьма. Из-под соседнего стола затявкала почти голая такса. — Тихо, Лола, люди дурачатся, — успокоила собаку пожилая хозяйка. Бланк улыбнулся и разжал руки. Потом взял салфетку и стер журналисту шоколадные усы с верхней губы. Пожилая дама засмеялась. Такса прекратила лаять. Педро Мюллер мысленно благодарил собаку за то, что она спасла ему жизнь. На следующий день Бланк проснулся с нехорошим чувством на сердце. Открыв газету, которую ему принесли вместе с завтраком, он понял почему. Две с половиной полосы были посвящены смерти д-ра Флури. Свои соболезнования опубликовали его бывшие батальонные сослуживцы, соратники по партии, Союз стрелков. Альпийский клуб, Союз предпринимателей, куда он входил, дирекция и сотрудники фирмы «Шарад», семья. Единственное, что указывало на вероятное самоубийство, — это множество прилагательных типа внезапно, скоропостижно и неожиданно. Стоя под душем. Бланк перебирал другие причины, из-за которых мог чувствовать, что его совесть нечиста: Люсиль, Тролль, Эвелин, Кристоф Гербер, Хювайлер, Педро Мюллер, двадцатичетырехлетний чертежник, шестидесятисемилетний гармонист, спешивший на концерт. Он пришел в контору и попытался сосредоточиться на работе. Но вместо этого просто сидел за столом, словно парализованный. Руки отяжелели, ноги отказывались нести тело. Всякая мысль, на которой он успевал сосредоточиться, оставалась в голове и прокручивалась бесконечно, будто запиленный CD. Бланк включил компьютер и начал работать над договором. Однако мигание курсора буквально загипнотизировало его. Из апатии его вырвал звонок Хювайлера. — Что вы сделали с журналистом? Он мне звонил с извинениями. — Адвокатская тайна, — ответил Бланк. — Если вы и впредь будете действовать в том же духе, я заново пойму, почему решил прокрутить это дело с вашей помощью. Недурно, недурно, доктор Бланк. Он договорился с Альфредом Венгером примерно на одиннадцать. Это было первое в его жизни официальное посещение психиатра. В тот самый момент, когда его провели в приемную, из врачебного кабинета вышла молодая женщина. Вскоре подошла очередь Бланка. — Как ты себя чувствуешь? — перво-наперво поинтересовался Альфред Венгер, когда они расположились друг против друга. Бланк описал свое состояние. — Депрессия, — констатировал Венгер. — По крайней мере, мне известна ее причина, — сказал Бланк и поведал историю о самоубийстве доктора Флури, а также о той роли, какую, на его взгляд, сыграл в этом деле он сам. — Это случилось до твоего первого транса, не так ли? — Верно. Начиная с субботы меня мучает совесть от всего того, что я натворил до транса, который теперь толкает меня на поступки, может быть, более страшные. Я веду себя так же, как и до твоей терапии. Разница лишь в том, что теперь я испытываю угрызения совести. Бланк рассказал Венгеру о своей встрече с Педро Мюллером. О том, что угрозы приняли форму рукоприкладства, он не упомянул. Венгер подыскивал формулировку: — Нам не удалось обратить зло в добро. А добро, которое ты противопоставляешь злу, в тебе еще не окрепло. — Добро против зла. Ты заговорил как священник. — Как психиатр. Бланк сохранил серьезную мину. — Если честно: в твоей практике было такое, когда психоделический транс превращал человека в чудовище? — Психиатрия не знает никаких чудовищ. — Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. — Лично я с такими случаями не сталкивался. — А другие? — Я пока в поисках. — И как долго ты ищешь? Этот вопрос смутил Венгера: — После нашего первого разговора. — То есть чуть ли не целую неделю. — Примеры есть. Но во всех случаях описывается поведение во время транса. И ни в одном псилоцибин не применялся в чистом виде. — А что? — Известны случаи, когда люди, принимавшие дополнительные дозы амфетаминов, героина, кокаина или крэка, во время транса становились жестокими. Также описаны случаи трансформации личности после передозировки другими наркотиками. — Я пробовал только грибы. — Знаю. — Что ты предлагаешь? |