Онлайн книга «Крест в круге»
|
– А я – писал. Хочешь, дам тебе почитать? – Нет. – Ты не очень-то учтив, – улыбнулся Циклоп. – Впрочем, ну их, эти стихи. Таланта у меня никогда не было. Мальчик посмотрел на него изучающе. – Николай Давыдович… А как определить, есть талант или его нет? – Ну… Нужно отдать свои произведения на суд читателей. – И они определят? – Возможно. Конечно, определят. Ведь единственные судьи поэта или писателя – это его читатели. – А если их нет? – Тогда говорят, что писатель пишет «в стол». То есть – для себя одного. Но подумай: можно ли его тогда назвать писателем? – А если он пишет не для читателей и не для себя? – А для кого же тогда? Или – для чего? Борис пожал плечами: – Для того, чтобы исправить судьбу . Однажды мальчик задержал у себя книгу, которую ему дал Циклоп, дольше обычного. Он не вернул ее ни на следующее утро, ни через день. В конце недели после уроков Боря не спешил уходить в общежитие и топтался в нерешительности возле класса. – Ты хочешь мне что-то сказать? – спросил Циклоп. – Мне понравилась книга, – неожиданно ответил Борис, и глаза его загорелись. – Вот как? – Николай Давыдович попытался скрыть охватившую его радость. «Вижу, что сейчас действительно понравилась. Лед тронулся». – Там про будущее , – продолжал мальчик, – и про то, что человек – «хозяин своей судьбы»! Циклоп кивнул. – Это верно. Человек – кузнец своего счастья. – Или несчастья… Учитель удивленно поднял на него единственный глаз. – Что ты хочешь сказать? – Я… тоже пишу про будущее. Но мои герои – несчастны. И я подумал… Циклоп напрягся, ожидая услышать что-то очень важное. Но Боря замолчал. – Подумал – что? – с непритворным интересом переспросил учитель. – Я подумал: могут ли они сами стать кузнецами своего счастья? Могут ли изменить написанное мною? – закончил Борис и смутился. Циклоп перестал улыбаться и очень серьезно посмотрел мальчику в глаза: – А ты сам не можешь их сделать счастливыми? Ведь это в твоей власти как писателя. – Не могу. – Тогда им придется самим выпутываться, – вздохнул учитель. Боря задумчиво кивнул: – Мне тоже придется выпутываться самому. Спасибо вам, Николай Давыдович. – За что?С этого дня учитель почувствовал, что открыл сложный замок. Они стали ближе друг другу. И оба искренне дорожили этим. Сразу после похорон Эльдара Фатехова Борис ворвался в учительскую, где Циклоп проверял тетради с домашними заданиями, и выпалил с порога: – Николай Давыдович! Мне нужно с вами поговорить! – А это не ждет, Борис? Через полчаса я закончу, и тогда… – Не ждет! Я… Я приношу людям смерть! Что-то гулко стукнуло в наступившей тишине. Это Циклоп уронил на пол учебник. – Сядь, – сказал он как можно спокойнее. – Объясни толком, что произошло? Боря присел на краешек стула и с мольбой взглянул на учителя: – Помогите мне, Николай Давыдович! Циклоп отодвинулся от стола и, сложив руки на коленях, уставился единственным глазом на мальчика. – Ты был сейчас на похоронах? Боря кивнул. – Понятно. Видишь ли, мой дорогой, жизнь и смерть соседствуют друг с другом так близко, так тесно, что иногда становится страшно… Тебе, в твои юные годы, уже довелось увидеть смерть очень близко. Это и взрослому тяжело, не то что ребенку. – Дело не во мне, Николай Давыдович. А в том, что я пишу… – Не понимаю. – Я пишу, что с людьми произойдут несчастья, и эти несчастья действительно происходят! А недавно я сказал Эльдару, что его голова его погубит… Учитель задумался. – Он обижал тебя? Боря неохотно кивнул: – Да, но я не хотел ему зла. Честное слово! – Послушай меня, мальчик. Ты здесь ни при чем. Просто… так уж случается в жизни. Мы теряем близких и виним себя в их смерти. – Вы что, не понимаете, Николай Давыдович? Все, что я пишу в своей тетради, – сбывается! – Понимаешь, Борис, настоящий писатель – а я уверен, что ты им станешь, – всегда переживает и проживает написанное. Фатальные совпадения тоже случаются. Тем ярче его талант. Это значит, что писатель понимает и видит жизнь. Он как бы угадывает жизнь. А иногда и пророчествует. Мы с тобой знаем из литературы, как много великих свершений и открытий были предсказаны писателями и поэтами. Художник мечтает о лучшей жизни, и такая жизнь строится людьми. – Но я-то предсказываю плохое . – Не внушай себе того, чего нет на самом деле. – А землетрясение? Я все предвидел заранее – и странный свет, поднимающийся от земли, и разрушения, и гибель Галинки! Циклоп на секунду замолчал и с сомнением покачал головой: – Я так не думаю… Боря, тебя когда-то потрясла смерть любимого человека. Это понятно… Но не наговаривай на себя. И людей не пугай. Атеисты – они, знаешь, тоже боятся всякой мистики. Боря не ответил. Он страдальчески зажмурился и опустил голову. Циклоп встал, подошел к окну и долго смотрел в него, барабаня пальцами по стеклу. Потом повернулся к Борису: – Тебе кажется, что ты каким-то образом предсказываешь события, правильно? И тебя пугает то, что эти события трагические, а не счастливые. Ты чувствуешь себя ответственным за них, так? Боря кивал, не поднимая головы и опустив глаза в пол. – Ты испытываешь вину, – продолжал Циклоп, – перед теми людьми, которые оказались жертвами этих несчастий? – Ни они, ни я ничего не смогут с этим поделать… – сказал Борис едва слышно. «Вот где настоящее несчастье , – думал Николай Давыдович. – Мальчик всерьез чувствует себя виновным в трагедиях других людей! Он сам несчастен и одинок, но тяготится чужими невзгодами. Он отказывается верить в совпадения и от этого страдает еще сильнее. Чем помочь ему? Объяснять, что жизнь на самом деле еще более жестока, чем все его фантазии? Или доказывать, что миром правят красота и любовь?» Он опять повернулся к Борису: – Как ты думаешь, что тебе может помочь? – Только крест может разорвать круг … – неожиданно выпалил тот. – Крест? – удивился Циклоп. – Какой крест? |