Онлайн книга «Всегда говори "Всегда"»
|
Что обычно делают на кухне? Готовят, едят, сидят, болтают, ждут пирога или мяса, запекающегося в духовке, пуская слюни и грезя об ужине! На минималистской кухне об ужине грезить не должно. Болтать или просто так сидеть – неуютно. Есть на ней нельзя – вдруг насыплешь крошек на сверкающий мемориальный пол или позабудешь надкушенную булку посреди зеркальной поверхности! Что тогда делать? Как быть? Красота разрушится необратимо и навсегда, а уж дети с их липкими пальцами и собаки с болтающимися в разные стороны хвостами вообще на такой кухне невозможны, хоть плачь! Вот и выходит, что на собственной кухоньке, где и тесновато, и темновато, и не слишком опрятно, особенно если Стас наставит везде свои чашки и пепельницы, лучше, чем на картинке из журнала!.. …Но где все-таки могут быть его ключи? Зорко посматривая по сторонам и прикидывая, куда именно муж мог их засунуть, Ольга наскоро причесалась перед трюмо, с равнодушным одобрением осмотрела себя «в общем» – ничего, даже очень ничего! – кинула щетку на столик и обежала кровать. Джинсы, конечно же, валялись на полу. Странно было бы, если бы они висели в гардеробе на вешалке! Прислушиваясь к привычной утренней кухонной какофонии, как хороший механик прислушивается к работе мотора и по малейшему изменению тона понимает, что все может заглохнуть или, наоборот, пойти вразнос, Ольга быстренько обшарила мужнины джинсы. – …Самый благоприятный день сегодня у знаков огня. Стрельцы, вам повезет в бизнесе, и даже самые смелые начинания получат поддержку и понимание коллег и начальства… – Машка, отстань! Пап, зачем она мне рожи строит? – Папочка, а ты на утренник приедешь? Ну, пожалуйста, пожалуйста, папочка!.. – Пап, она теперь под столом толкается! Вот я тебя сейчас как толкану, мало не покажется! – …Тельцы ощутят необыкновенный прилив сил, но вам лучше не размениваться на мелочи, а сразу взяться за какое-нибудь большое дело, например, начать собственный бизнес… – Пап, а что такое – размениваться на мелочи? А, пап? Это когда денежки в кассе меняют, да? Да, пап? Стас промычал что-то невнятное, и Ольга, выскочив в коридор и на ходу сворачивая джинсы, проговорила громко: – Размениваться на мелочи – это значит попусту тратить время и силы, Мишка. То есть заниматься пустяками вместо того, чтобы сделать то, на что ты на самом деле способен! – Это для коров, да, мамочка? – Почему для коров?! – Ну, говорят же – тельцы! – О господи, Тельцы – это знак Зодиака! – А что такое знак диака? Стас неожиданно захохотал: – Ну, вот ты и объяснила, мать! Главное, дети все поняли! Ты мне скажи лучше, с балансом-то чего там? Успеешь? – Успею. Стас, ты вчера в чем на работу ходил? Затрезвонил телефон, Стас появился на пороге кухни, на ходу допивая из «русалки» чай: – А черт его знает. – Поня-атно… Телефон звонит, ты что, не слышишь? Возьми трубку, пожалуйста, а то мы сейчас вправду опоздаем! Непроверенными остались карманы куртки и пиджак. Ольга аккуратно пристроила джинсы в гардероб и помчалась в прихожую. Мишка и Машка, предоставленные сами себе, набирали обороты, как тот самый двигатель. – А ты молчи, потому что ты мелкая еще! А все мелкие должны старших слушать! – А я не хочу тебя слушать! Я хочу маму слушать или папу! – Папа на твой утренник все равно не приедет! – А вот и приедет! А вот и приедет! – Он мне сам сказал, что… Ольга ворвалась на кухню за секунду до взрыва – профессиональный механик всегда умеет вовремя плеснуть воды в раскаленный механизм! – Значит, так. Те, кто позавтракал, могут смело идти в машину! Это ясно? Машка порывалась зареветь, уже даже мордашку скроила, и ей жалко было пропустить такую прекрасную возможность. Но Ольга ее опередила: – Особенно те, которые в первой паре с медведем! И те, кто не хочет, чтобы в первую пару поставили Ленку Брыкину! Здесь есть такие? Машка надула пухлые губы. В глазах у нее дрожали слезы, но мысль о медведе победила. – Есть. – Тогда быстро обуваться, одеваться – и на улицу! Папа сейчас договорит и тоже выйдет. – И Ольга вышла в прихожую. Стас с трубкой ушел в комнату, оттуда доносилось его отдаленное бухтение: – Да не, все хоккей. Хоккей, говорю… А че? Да мы давно все сдали, у меня жена бухгалтэр. Ольга, заслышав это самое слово, «бухгалтэр», – ненавистное почти так же, как русалка на кружке, – дернула плечом. Столько лет она пыталась научить Стаса говорить правильно, но он до сих пор произносил с известным шиком – акадэмия, шинэль, да еще вот бухгалтэр!.. – А ты че?.. – доносилось из комнаты, а Ольга все прислушивалась. – А он че?.. Серег, давно пора… Да я и сам… Не было. А к тебе приезжали? Когда? И че? Во внутреннем кармане куртки что-то звякнуло – слава богу, вот и ключи! Дети выскочили из кухни, при этом Машка увесистой рысью неслась впереди, а Мишка за ней не поспевал, ему мешал рюкзак, волочащийся по полу. – Тише, папа разговаривает! Она вытащила куртку из шкафа, чтобы не пристраивать ее обратно на «плечики», все равно сейчас надевать. Из другого кармана, нагрудного, выпирало что-то существенное, квадратное, и Ольга полезла посмотреть, что еще ее рассеянный муж мог позабыть в куртке. В глаза ей блеснула глянцем синенькая коробочка размером с ладонь. Красивая такая коробочка. Ольга Громова отлично знала, что именно бывает в таких коробочках. Внезапно ей стало жарко. Так жарко, что даже лоб загорелся. Ольга потрогала его рукой – горячий. Дети возились на полу, пихались, пыхтели и лезли под шкаф – искали свои ботинки. Стас договаривал по телефону: – Серег, я подумаю. Ну, все, давай. Она не могла спросить при детях – ну, никак не могла. И не спросить тоже не могла. – Ребята, быстро на улицу. Стас, я нашла твои ключи. Он вышел из комнаты, нажал кнопку на трубке, пристроил ее в телефонное гнездо, взял у жены из рук куртку, напялил и стал обуваться. При этом он сопел – совершенно как Мишка. Ольга растерянно смотрела ему в затылок, заросший густыми русыми волосами. |