Онлайн книга «Всегда говори "Всегда"»
|
К семи Ольга при полном параде прибыла в «Мариотт». – Счастлив познакомиться, – обещанный Грозовским председатель оргкомитета Стефанович, жизнерадостный толстяк с окладистой бородой, поцеловал ей ручку. – Дима звонил, сказал, вас нужно с Барышевым свести… – Очень нужно, просто позарез, – призналась Ольга. – Ну идемте тогда, пока его пресса не уволокла рвать на части. – Стефанович подхватил ее под руку и потащил через зал к вип-зоне, где тусовались высокопоставленные чиновники, депутаты и члены Совета Федерации. Члены эти Ольге были ни разу не интересны. Федерация их агентству никакой рекламы не заказывала, следовательно, в сферу ее интересов они не попадали. Лавируя между официантами, светскими красотками и фрачными членами Совета Федерации, Стефанович провел Ольгу в дальний конец зала, кивнул на высокого, коротко стриженного мужика, стоявшего у окна. Рядом с мужиком щебетала нереальная красотка в лиловом вечернем платье. – Вот он, ваш Барышев. Идем. Сергей Леонидович, на минутку!.. Стефанович заулыбался, приосанился, помахал Барышеву рукой. Тот обернулся, и у Ольги подкосились ноги. Она его узнала. Это был он, мужик, с которым она поскандалила на парковке перед офисом «Строймастера» в тот самый день, когда к ней приехал Стас просить денег. Ну и что теперь? Осталось только пойти и застрелиться. Неземная красотка щебетала теперь со Стефановичем: – Ах, как у вас мило сегодня, и музыка – прелесть, и гости… А Ольга стояла, уставившись на этого самого великого и ужасного Барышева. Он чуть наклонил свою красивую стриженую голову – ну вылитый пай-мальчик из хорошей семьи, представляющийся княгине Марье Алексеевне: – Здравствуйте. Несчастный Стефанович, ничего не знавший о том, как по-хамски Ольга обошлась с великим и ужасным Барышевым во время их первой встречи на стоянке, расплылся в улыбке: – Сергей Леонидович, это Ольга Громова, рекламное агентство «Солнечный ветер». Ольга Михайловна, это Барышев Сергей Леонидович… Вы меня извините? Стефанович испарился. Великий и ужасный Барышев глянул на Ольгу – холодно, словно водой ледяной окатил: – По-моему, мы с вами несколько раз собирались встретиться официально и даже однажды встретились в… неформальной обстановке. – Сережа! Как интересно! Расскажи скорее! – тут же снова защебетала красотка, но Сережа ее срезал: – Ничего интересного. А, чего там! Двум смертям не бывать, а одну она как-нибудь уж переживет. – Да, вы несколько раз назначали встречу, но все время были заняты, – Ольга почувствовала, что заливается краской. Господи, как же убежать-то отсюда хочется. Или под стол залезть. – У меня много работы, – объяснил вежливый Барышев. – Иногда встречи приходится отменять. Ольга набрала в грудь воздуха: в конце концов, попытка – не пытка. Ну, пошлет – значит, пошлет. Мало ее в жизни посылали, что ли? – Сергей Леонидович, нам обязательно нужно с вами поговорить. – Мне кажется, мы уже разговаривали. Позор-то какой. Мама дорогая! – Нет, я имею в виду разговор в рабочей обстановке. – Насколько я помню, с вашим рекламным агентством работает мой заместитель. Барышев попытался было отвернуться, давая понять, что разговор окончен. Но Ольга уже во весь опор неслась в атаку, и так просто остановить ее было невозможно: – Сергей Леонидович! Он обернулся, удивился, кажется. Как? Еще не все? – Послушайте меня. Пожалуйста. Я прошу вас принять меня именно потому, что пока мы общаемся только с вашим заместителем, дело с мертвой точки не сдвинется. – А что? Уже дошло до мертвой точки? – Дошло. Барышев наклонил голову набок, задумался на секунду: – Завтра в одиннадцать. У меня будет десять минут. Подхватил под руку свою лиловую красотку и поплыл между столиками к сцене. Ольга готова была до потолка прыгать. Не будь она за рулем – напилась бы, вот ей-богу! К утру эйфория прошла. Доехав до офиса Барышева, Ольга была почти уверена, что он ее снова не примет. Или его на месте не окажется. Но гендиректор был на месте и Ольгу принял – ровно в одиннадцать, как обещал. Встал навстречу, кресло придвинул. – Добрый день, Ольга Михайловна. Ну надо же, имя запомнил… – Здравствуйте, Сергей Леонидович. Секретарша бесшумно вышла. Потом так же бесшумно появилась, поставила на стол кофе, воду и испарилась. Барышев одним глотком выпил кофе, положил перед собой стопку бумаг: – Мой заместитель посвятил меня в детали ваших с ним противоречий. Ну конечно. И теперь он встретился с ней, чтобы в рабочей обстановке послать к чертям собачьим. Ну? И чего он молчит-то? Ольга не выдержала: – Сергей Леонидович, если вы уже приняли решение, что не станете со мной работать, скажите сразу. Пожалуйста. Барышев посмотрел на нее своими удивительными серыми глазами, чуть приподнял бровь: – Я не стал бы встречаться с вами сегодня, если бы принял такое решение, Ольга Михайловна. Я очень ценю свое время. Дура! Кто ее за язык-то тянул? Снова себя выставила идиоткой! – Понятно… Ольга отпила воды. Барышев снова замолчал, смотрел, как она пьет. Ольга поставила стакан, опустила глаза: – Я вам тогда нахамила, на стоянке… Он действительно улыбается? Кто бы мог подумать! Крокодил умеет улыбаться! – Вы ни при чем. Я был не прав. Я правда плохо езжу. Редко и вообще без энтузиазма. Надо, наверное, что-то сказать. Ольга растянула губы в идиотской улыбке – чуть не до ушей, и сообщила: – А я, наоборот, с энтузиазмом! Молодец, Громова! Это, конечно, для Барышева очень ценная, жизненно необходимая информация. И почему она лепит одну глупость за другой? – Я заметил. Вы… все делаете с одинаковым энтузиазмом? – Почти… |