Книга Башня, страница 61 – Александр Новиков

– Теперь-то верите? – спросил Иван.

– Сам не понял, – Ракетчик развел руками и засмеялся. Потом сказал: – Собственно говоря, то, что мы сейчас делаем, действительно представляется невозможным… Оно стало возможным только в связи с наличием двигателя и поставленной задачей. Я имею в виду расстояние до цели. Если бы нам нужно было произвести выстрел на дальность хотя бы сто километров, то этой дуре, – Ракетчик постучал по трубе, – было бы не долететь… А на два километра мы и эту трубу зафигачим за милую душу.

Зоран похлопал по трубе ладонью, сказал:

– Рашен тьюб – наш ответ общечеловекам.

А Борис Витальевич сказал:

– Вы вот мне помощников дали – отличные ребята.

А где же мой коллега-то?

– Это кто? – не понял Иван.

– Да как же? Саша… Александр… Отчества, извините, не знаю. А фамилия у него, кажется, Братишко.

Ивану стало весело. Очень весело… Он подумал: действительно, коллеги – профессор, доктор технических наук, лауреат Государственной премии, и Саня Братишка, который «образование получал в Крестах». Вот оно как бывает. Иван сдержал улыбку. Сказал:

– Товарищ Братишко работает на другом направлении. Далеко отсюда.

«Товарищ Братишко» получил задание добыть тротил для боевой части изделия и убыл в родной город Сортавала, где были у него завязки.

– Жаль, – сказал Борис Витальевич, – очень жаль… Ну, увидите – привет от меня передавайте.

– Как только увижу – обязательно, – ответил Иван. – А когда увижу – не знаю.

Он знал, что увидит Братишку если не сегодня, так завтра, но не собирался говорить об этом Ракетчику и не думал передавать приветов. Каждый должен знать только то, что нужно. И ничего сверх того.

* * *

Ночь была душной. В распахнутое окно комнаты лился лунный свет. Иван, по-турецки поджав ноги, сидел на диване, смотрел на Лизу. В лунном свете ее тело казалось почти прозрачным.

– Что ты так смотришь? – спросила она.

– Ты очень красивая, Лиза.

– Брось ты! Обыкновенная.

Рамой нарезанный на полосы лунный свет лежал на полу.

– Ваня, – позвала Лиза. – А ты помнишь, ты щенка спас?

– Жильца-то? Конечно, помню… Как не помнить?

– А не знаешь, как он сейчас?

– Нет, не знаю. Последний раз я видел его утром того дня, когда все произошло. – Иван потянулся, взял со стола сигареты, закурил. – Думаю, по-прежнему живет на станции…

– Я бы хотела его проведать.

За окном тяжело, сонно шевелилась плотная августовская листва.

– Я бы тоже хотел на него посмотреть, – ответил Иван. – Вырос, наверно… Я бы очень этого хотел, но это невозможно, Лиза. В такое время сволочное мы живем, что это невозможно. По крайней мере – пока. Но потом… потом мы обязательно сделаем это.

Сигаретный дым плыл и растворялся в лунном свете.

* * *

Братишка не привез тротила, но нашел два КПВ.

– Я, – сказал он, – надыбал капэвэ. Два штука.

Иван в первый момент не понял, о чем речь, а когда понял, спросил:

– А патроны? Патроны к ним есть?

Зоран, который присутствовал при разговоре, заметил:

– Там, знаете ли, не патроны. Там, знаете ли, черт-те что. Каждая пуля размером с мизинец мой.

Братишка спросил:

– С мизинец? – Он оттопырил мизинец, с прищуром посмотрел на него и сказал мечтательно: – Эх, забубенить бы такой чушкой да какому-нибудь «Хаммеру» в лоб!

– Саня! – сказал Иван. – Я тебя спрашиваю: есть патроны?

Братишка открыл глаза:

– Да хоть жопой ешь! Только бабки плати.

Пулеметы продавал некий отставной подполковник.

Откуда они у него, никто не спрашивал – когда началась Оккупация, армейское «барахлишко» целыми эшелонами пропадало.

– Что за человек? – спросил Иван.

– Ну чего ты спрашиваешь? Если отставной вояка торгует стволами, то кто он? Барыга. У него уже мужики наши, сортавальские, раньше покупали тол – рыбу глушить. Вот тол-то весь и раскупили, а пулеметы даром никому не нужны.

Иван задумался. КПВ – заманчивое приобретение.

Очень заманчивое. Особенно в свете предстоящей операции. Но и риск есть.

– Под «гестапо» не подведет он нас? – спросил Иван.

– Навряд ли. Гарантий, конечно, нет… он сам ссыт кипятком. Ибо замазан.

– Надо бы его проверить. Ты, Саня, прикинь, что можно сделать.

– Лады, – ответил Братишка. – Попробуем дядю на зубок.

* * *

Иван с Зораном вновь приехали на «Стапель», привезли заказанные Ракетчиком комплектующие и питьевую воду – с водой здесь было туго. Для того, чтобы умыться, воду брали в небольшом пруду неподалеку, но пить ее было нельзя… А на «Стапеле» уже кипела работа – шипела горелка, завывала дрель, сыпались искры из-под шлиф-машинки. Да и сама труба уже начала меняться. Она стала короче на полтора метра и покрылась цифрами и меловыми линиями разметки – сплошными и пунктирными. Кое-где в трубе появились проемы, вырезанные газосваркой, были просверлены отверстия.

– Как работается, Борис Виталич? – спросил Иван.

– Отлично, Олег Петрович, – искренне ответил Ракетчик. – Давно уже я не получал такого удовольствия… Да и ребята у вас золотые. Константин – сварщик милостью Божьей, а Денис – слесарь-лекальщик.

Иван подумал: интересно, он догадывается, что его ждет в случае, если вдруг на «Стапеле» появится «гестапо»?.. При таком раскладе – Иван сам инструктировал «помощников» – они обязаны в первую очередь эвакуировать Ракетчика. Любой ценой – ценой жизни своей – они должны спасти его голову. Если же это окажется невозможным, «ребята золотые» обязаны уничтожить Ракетчика. Впрочем, и сами погибнуть – «Стапель» был заминирован. Сорок килограммов тротила гарантированно разнесут все на молекулы.

– Только я вот о чем хотел бы вас попросить, Олег Петрович.

– О чем же? – встрепенулся Иван. Борис Витальевич покосился на Грача, который прошел мимо с двумя упаковками питьевой воды.

– Просьба у меня деликатного свойства.

– Да, я слушаю.

– Видите ли какое дело. Я понимаю, что у вас конспирация и все такое прочее… Но ведь провал не исключен?

– Мы принимаем все меры.

– Это понятно, понятно… но ведь стопроцентной гарантии все равно нет?

– Стопроцентной нет, – вынужден был согласиться Иван.

Ракетчик как будто даже обрадовался, сказал:

– Вот! Именно – вот. Так я к чему? Если вдруг… если вдруг – «гестапо», так я под пытками… в общем, слаб человек. Понимаете?