Онлайн книга «Остров»
|
Глеб сказал: – Обычные блатные разводки, командир. Я такое уже проходил. Гаси его. Панкрат повернулся к окну, метнул взгляд – злобный. Мастер не знал, как поступить. Он позвал: «Хозяин!..» Никто не ответил. Мастер положил фонарик на стол – так, чтобы Панкрат был в луче света, бросил Глебу: «Присмотри тут», – и вышел. Как только он перешагнул порог, грохнул выстрел. Мастер стремительно обернулся. Панкрат сползал по стене, оставляя на обоях широкий красный след… Мастер посмотрел на Глеба. Блинов произнес: «Поверь мне, командир, – так надо…» Мастер ничего не ответил и вышел. Громов, его жена и дочь сидели на диване, прижавшись друг к другу. На женщинах были надеты тельняшки. Непроизвольно все трое жались друг к другу. Когда вошел Мастер, они замерли. Мастер сказал: – Не бойтесь ничего. Все самое страшное – позади. Но мне, хозяин, нужна ваша помощь… На минуточку? Громов неуверенно поднялся. Его жена всхлипнула, дочь прикусила губу. Мастер повторил: – Ничего не бойтесь. Эти… люди ничего вам не сделают. Прошли в большую комнату. Хозяин увидел «натюрморт» и закаменел. В разбитое окно влетал ветерок, шевелил занавеску… Несколько секунд Громов молчал, потом схватил фонарик. Луч света скакал по трупам. Хриплым голосом хозяин спросил: – Кулак… Кулак где? – Что – кулак? – не понял Мастер. Громов не ответил, он оттеснил Мастера и бросился вперед, нырнул под стол, под пробитую пулями, прожженную пороховыми газами скатерть. Валерий Громов прополз на коленях и отшвырнул в сторону труп. Открылся еще один труп. Громов зарычал и вцепился в него. Потом начал бить по голове кулаками. Потом схватил с пола «розочку» и воткнул ее в спину трупа… И тогда «труп» закричал: – Валера! Да я же ничего худого не хотел! Услышав голос «мертвеца», Громов замер, а Кулак начал канючить: – Валера! Да ты чего? Что ж ты думаешь – я не человек? Ты думаешь – всерьез это? Что я бы разрешил этим козлам девочку или беременную… Громов сидел на полу и смотрел на Кулака. А потом зарычал и начал наносить удар за ударом. Он совершенно не контролировал себя… Из горла его рвался хрип, и сквозь этот хрип с трудом можно было разобрать слова: «Двойной тягой… двойной тягой…» Мастер с огромным трудом оттащил Громова от Кулака. Почти силой заставил его выпить полстакана водки, сунул в рот прикуренную сигарету… Спустя минуту к дому подошли ветеринар и Павел. Мастер довольно грубо произнес: – Вас прикрывать оставили… Кто отменил задачу? – Мы подумали: стрельба… потом свет погас… Мы подумали: может, вас уже того… Мастер ничего на это не сказал. Кулак почувствовал в Мастере старшего, высунулся из-под стола, заныл: – Гражданин начальник, отпустите… ничего худого… Мастер направил свет фонаря на Кулака и рассмотрел то, чего не увидел раньше. Он подошел, рванул ворот рубашки Кулака… И тут все увидели наколку. По шее была отбита пунктирная линия, сбоку от нее выколоты маленькие ножницы и надпись: «линия отреза» – обычно такой рисунок наносят на продуктовой упаковке. Мастер сказал: – Предусмотрительно. Вот только гильотины у меня, уж извини, нет… Посему заменим на банальный расстрел. Кулак задрожал. По всей стране выходили на свободу амнистированные зэки. В считанные дни на просторах РФ появились сотни новых банд. Большая часть этих банд распадалась сама собой после нескольких дней сладкой вольной жизни. Зато другая часть – меньшая, ощутив вкус крови и безнаказанность, загуляла люто. Вооружались, резали полицаев, захватывали целые поселки. Кровь текла, как самогон. Жизнь человеческая и раньше-то стоила пятачок за пучок, а теперь цена ей стала и вовсе грош. Иногда банды объединялись, сбивались в стаи. Случалось, в большие, до сотни человек. Тогда брали под себя целые уезды. Прогноз Сластенова, что, мол, не страшно, уровень, мол, преступности и так уже настолько высок, что некоторого увеличения никто и не заметит, не оправдался. В Кенигсберге, получившем особый статус, местный бундесрат принял решение, согласно которому все освобождающиеся уголовники (за исключением этнических немцев) подлежат этапированию в Россию. В сущности, бундесрат сделал то же самое, что и майор Малофеев в Карелии. Только в большем масштабе. Случалось, что банды вступали в столкновения с «миротворцами» или армейскими подразделениями. С бандитами не чикались – просто расстреливали. Впрочем, таких случаев было немного – силовикам были поставлены другие задачи. Шли массовые аресты бывших сотрудников госбезопасности, ГРУ, различных спецназов, лиц, подозреваемых в пособничестве терроризму, и все силовые структуры были задействованы на обеспечение этих «мероприятий». Страна тем временем погружалась в пучину уголовного террора. * * * Четвертого ноября страны – члены Евросоюза поддержали инициативу президента Соединенных Штатов о проведении саммита. Пятого ноября президент США заявила, что саммит может быть проведен еще до конца этого года. На борту американского авианосца. Дервиш сказал Дельфину: – Вы, Николай Василич, предсказали точно – на борту авианосца. Дельфин пожал плечами: – Это предсказать легко. С точки зрения безопасности авианосец, точнее – авианосная группа – практически идеальный вариант. Особенно если вывести группу в отдаленный район океана, подальше от судоходных и авиа линий… Ведь что такое авианосец? Это, по сути, остров в океане. К нему трудно, а точнее невозможно подобраться незамеченным. Любой корабль, подводная лодка или летательный аппарат будет обнаружен на дальних подступах. И – уничтожен… Где ж еще и проводить важное мероприятие, как не на авианосце? – Логично, – согласился Дервиш. * * * Генерал-майор Отиев стал первым заключенным спецтюрьмы «Залив-3». Его привезли через сутки после того, как «Залив-3» освободился от постояльцев. Отиева доставили катером, ночью. Он был худ, измучен, в обносках. Его загнали в трюм – огромный, холодный и гулкий, с водой на дне. Там светило несколько ламп, забранных в густую сетку. Контролер Маскявичус произнес: – Теперь тебя будут звать Гнида. Выбирай любое место, Гнида. Ты будешь жить здесь… пока не сдохнешь. Отиев лег на тощий синтетический матрац, обхватил стриженую голову руками и завыл. * * * Госсекретарь Соединенных Штатов Америки вошла в кабинет президента Соединенных Штатов Америки. Хиллари сидела за столом, разговаривала по телефону. Она посмотрела на Каролину и кивнула. Госсекретарь опустилась в кресло. По фразам Хиллари она поняла, что госпожа президент разговаривает с президентом России. Госпожа президент закончила разговор, положила трубку и сказала: – Вот дерьмо!.. Когда говорит со мной – расплывается. А за спиной называет меня Сучкой. Думает, я не знаю… Что у тебя, Каролина? |