Книга Тайна, покрытая мраком, страница 63 – Татьяна Полякова

— Морду я ему запросто набью, — кивнул Витя, — но ты сама с ним разговаривай. Откуда мне знать, что нужно говорить, а что нет? Запутаюсь, а ты потом обзываться начнешь.

В салоне оказалось многолюдно. Граждане фланировали вдоль витрин, за стойкой стояла девица в форменной футболке, разговаривая с покупателем. Денис, держа в руках айфон, что-то растолковывал вихрастому подростку. Увидев меня, поморщился. Но как только отделался от подростка, сам ко мне подошел.

— Чего опять? — спросил сердито.

И тут Витька прямо-таки потряс.

— Отпросись на пару минут, разговор есть, — сказал он, в голосе ни намека на угрозу, но прозвучало это так, что Денис разом сник.

Смотрел Витька исподлобья, опять же без угрозы, с той спокойной уверенностью, свойственной мужикам, которые точно знают: им не откажут. Вот только откуда она у Витьки? Неужто от бабки набрался актерского мастерства? В общем, на меня Витенька впечатление произвел даже больше, чем на Дениса. Хотя и тот сразу все понял и осознал. Подошел к девушке, пошептался с ней немного, и мы втроем вышли на улицу. Сомневаясь, что с ним обойдутся ласковее, чем в прошлый раз, Денис предпочел держаться поближе к двери. Витька выразительно взглянул на меня, и я сказала:

— У меня плохая новость. Екатерина Григорьевна сейчас в больнице. Жалуется, что дозвониться до тебя не может.

— Не хочу я ее больше видеть и слышать не хочу. Деньги верну на следующей неделе. Сестра обещала помочь. Я пока у сестры поживу, чтоб Катька не… А почему она в больнице? — нахмурился он.

— Потому что какой-то псих пытался ее зарезать. И только по счастливой случайности она осталась жива.

— Я здесь ни при чем… вы что, зачем мне Катьку резать…

— Она просила тебе передать, чтоб ты держал язык за зубами, — поспешила я прервать его излияния. — Поэтому не вздумай вилять и скажи мне только то, о чем она просила молчать. Мы уйдем и больше тебя не потревожим. В противном случае Витя встретит тебя после работы. Не сегодня так завтра. Или через неделю.

Денис смотрел поверх моего плеча и с совершенно несчастным видом покусывал нижнюю губу, причем так увлекся, что на губе появилась кровь и уже капала на подбородок.

— Ну, — поторопила я, пока он себе еще что-нибудь не прокусил.

— Письма, — пробормотал он. — Это я их писал.

— Письма с угрозами? Зачем? Зачем ты их писал?

— Катька попросила. Сказала, что муженек ее достал, хотела его напугать, чтоб уехал куда-нибудь на пару недель. А на своем компьютере напечатать не могла, адвокат не дурак и мог принтер проверить. Ну, я и воспользовался принтером в салоне. Я, ей-богу, думал, это шутка. А когда вы сказали, что ее муж пропал, до смерти перепугался. Это что же получается, она в самом деле мужа того… а мне теперь что делать?

— Вот уж не знаю, — покачала я головой. — Пока с мужем ничего не понятно, но если выяснится, что он скончался… я бы на твоем месте отправилась в полицию.

— Чтобы меня в соучастии обвинили?

— А если Катька раньше тебя все расскажет? Как ты объяснишь, почему молчал? Вряд ли поверят, что ты считал письма шуткой.

Я кивнула Витьке, и мы направились к машине, а Денис так и остался стоять в глубокой задумчивости.

Само собой, я жаждала встречи с Екатериной Григорьевной, но в больницу нас в тот вечер не пустили: часы приема закончились, и дверь в отделение оказалась запертой.

Витька остановил свой джип напротив калитки и сказал:

— Утром заеду, без меня из дома ни шагу. И Любке скажи, чтоб осторожней была, никому не открывала.

— Поедешь бабке стучать? — съязвила я.

— Докладывать. Как положено.

Любка в гостиной сидела на полу в позе лотоса, сведя глаза у переносицы.

— Что делаешь? — спросила я, присев рядом.

— Медитирую. Открываю энергетические каналы… В Интернете упражнения нашла. Одной целый день тоска смертная. Я уж и шторы перестирала и во всех шкафах порядок навела… Когда все это кончится, — вздохнула она жалобно, а я сказала:

— Витька объявился.

— Правда? — обрадовалась она. — А бабушка?

— Бабушка у Христофорыча.

— Им там впятером тесновато, — задумчиво произнесла Любка. — Может, они хотя бы Петровича вернут? Во-первых, гулять с ним некому, во-вторых, мне веселее. Кота бабушка точно не отдаст, а попугая я сама не возьму, такой вредный, гад…

— Попробуем выйти с соответствующим предложением. Витька утром явится, тогда и поговорим.

Но Витька явился в тот же вечер, причем не один, а с попугаем.

— Мамаша велела с тобой быть, — видя мою заинтересованность, пояснил он, ставя клетку на стол.

— Спасибо за заботу, а попугая зачем принес?

— Христофорыч сказал: либо он, либо попугай. Пришлось забрать.

— Ну, хоть этот вернулся, — вздохнула Любка, непонятно кого имея в виду. — А ты чего так вырядился? — накинулась она на Витьку, хотя, с моей точки зрения, выглядел он очень даже неплохо: джинсы, приталенная рубашка в полоску. По крайней мере, на человека похож.

— Мамаша сказала — не привлекать внимания. Ты можешь ей позвонить, — повернулся он ко мне. — Или приехать.

— Еще чего. Ей надо, вот пусть сама и приезжает. И говорить мне с ней не о чем. Наврет с три короба. Лучше Петровича приведи, Любка по нему скучает. Чего этой старой вешалке дома не живется? У Христофорыча прячется… партизанка… Пусть еще немного там поживет, — с беспокойством добавила я. — Мало ли что…

Мы поужинали, а потом, к великой Любкиной радости, сели играть в карты. И чего ее так к картам тянет, если всегда проигрывает. Попугай, оказавшись в привычной обстановке, орал практически беспрестанно, видно, натерпелся в гостях. После одиннадцати Витенька отправился в свою комнату, Любка предпочла лечь в моей.

— Хорошо, что Витька вернулся, — заявила она, укладываясь рядом.

— Чего ж хорошего? Он же упырь.

— Упыри тоже люди. Я кино смотрела, там вампир влюбился в девушку и стал защищать ее от своего упыриного сообщества. И если Витька в тебя, к примеру, влюбится, мы сможем жить спокойно. К тебе он своих не подпустит, и ко мне, надеюсь, тоже. Потому что я твоя близкая подруга и ты меня в обиду не дашь. Не дашь?

— Не дам. С какой стати Витьке в меня влюбляться? — нахмурилась я.

— С такой. Я давно заметила, как он на тебя поглядывает. Со значением.

— Брось заливать. Он в бывшую кухарку втюрился, сам сказал.

— Да? Жаль. Ну, хоть вернулся и то хорошо. И пусть себе в гробу лежит, если ему так нравится. Мне это в принципе не мешает.

— А когда он на меня со значением смотрел? — перебила я.

— Уже с месяц примерно. Ага, и бабушка сказала, что Витька к тебе неровно дышит. Радовалась, что ей одной заботой меньше.