Книга Пятьдесят оттенков измены. Я - твой трофей, страница 27 – Эмма Ноэль

— Да перестань! Между прочим, формально ты все еще замужем и в некотором роде активно наставляешь рога своему благоверному!

Ей было непонятно, серьезен ли человек, лежащий рядом, или это просто юмор.

— Ты считаешь, что я не лучше Сережи?

— Какого Сережи? — нахмурился мужчина, пытаясь разобраться, о чем идет речь.

— Ты высказывал мнение о его изменах… Получается, что я…

Алекс прервал ее плаксивую речь, успокоив тем, что на нее это правило не распространяется. Тем более, что ее супруг дезертировал из брака, а это означает трибунал и лишение жизни. В каком-то смысле Мила являлась вдовой. Соломенной вдовой…

Чтобы закрыть неприятную тему «Иван и Людмила», девушка поцеловала своего любовника, он готов был приступить к утренней сексуальной гимнастике, но девушка отстранилась.

— Я жутко хочу есть. Даже сил нет встать! — пожаловалась она, чувствуя слабость во всем теле.

— И не надо вставать! Я организую нам завтрак.

Он чмокнул ее в лоб, вскочил с кровати и быстро облачился в шорты. Мила с улыбкой наблюдала за ним, понимая, что так она готова проводить время долгие годы и была уверена, что ей это не наскучит. На мгновение ей стало страшно, что все происходящее сон и, открыв глаза, она окажется рядом с равнодушным Иваном, который помашет перед ее носом чеком и предложит отработать жалованье. Отгоняя навязчивые воспоминания, она снова думала об Алексе.

— Нужен ли мне кто-то еще кроме него? — задавалась она вопросом, заранее зная, что ответ будет отрицательный. Те заветные слова на листе блокнота прошлым утром, являющиеся ответами на три вопроса, заданных стариком-миллионером, по сути, являлись правдой. Она хотела приятных перемен, которые внесли бы в ее жизнь новые оттенки, которые до этого ей не были знакомы.

— Только не торопись, — говорила она себе, опасаясь, что все это ширма, и в момент, когда она рухнет, окажется, что король-то голый!

Алекс и Мила уселись за столик, стоящий у огромного окна с видом на двор. Она поддержала его инициативу не есть в кровати, потому что крошки, которые все равно устраивают побег и укрываются в складках постельного белья, весьма коварны, и в их характере доставлять людям дискомфорт и днем, и ночью.

— Мне кажется, наш толстяк-повар в тебя влюбился! — произнес жующий мужчина как бы между прочим, подавая Миле бутерброд с маслом и сыром.

— С чего ты это решил?

— Он скис, когда я объявил, что мне нужны две кружки под чай. Даже уточнил, не для женщины ли вторая! Бедный, бедный Вася! — немного с издевкой произнес мужчина, которого забавляла страсть повара к собственной «невесте». Он вдруг начал фантазировать, как могли бы развиваться события:

— Ты только представь: толстяк готовит самую калорийную пищу для тебя, очень вкусную и подкладывает каждый раз волшебное зелье, чтобы ты тоже в него влюбилась. Наконец это случается и ты не можешь жить ни без пирожных, ни без него… И тогда вы сбегаете от злого хозяина замка! А он и рад, потому что терпеть не может толстых женщин! Вот и сказки конец!

Мила раззадорилась и предложила свой вариант сказки:

— Влюбленный повар очень сильно страдал и перестал есть, но потом поставил себе цель: любой ценой завоевать эту красавицу! И вот по ночам пока все спали, он начал пользоваться спортивным залом и через месяц превратился в настоящего атлета!

— Это невозможно! Месяца мало, чтобы прийти в форму!

— Я тебя не перебивала! — злилась Мила и продолжала: — И однажды девушка увидела его и обомлела — так он был прекрасен, сексуален, подтянут! А еще и чудесно готовил и главное… он любил ее так, как ни один человек в мире. И они сбежали как-то ночью. А злой самолюбивый хлыщ-хозяин остался совсем один и зачах!

Глаза Милы победоносно блестели, а Алекс, притворно нахмурившись, произнес:

— Так значит, по-твоему, я самовлюбленный хлыщ?

— Это же сказка! Там обязательно должен быть отрицательный персонаж, — отпивая чай, произнесла Мила.

— Еще и отрицательный герой!

Некоторое время они, дурачась, препирались, обвиняя друг друга в хладнокровии, немного подрались подушками и, успокоившись, перебрались в постель. Алекс предложил вечером выйти «в люди», чему Мила несказанно обрадовалась, ведь в платяном шкафу прозябал новый шикарный гардероб.

— Ты изменяла своему мужу? — резко спросил Алекс после долгого молчания.

— Ну, какое это имеет значение? — раздражалась Мила, отодвигая тарелку.

— Значит рыльце в пушку! — подзадоривал ее несерьезным тоном Алекс.

За несколько лет совместного существования только пару раз ее нога ступила на зыбкую почву. На одном из девичников шампанское лилось рекой, толпа девушка завалилась в ночное заведение, где галдящие особы гудели на полную катушку. Она ушла в приват-комнату со стриптизером, за деньги накачанный юноша делал с ней многое, но проникновения не было, поэтому изменой она этот случай не считала. Как и лесбийский опыт с новой соседкой. Та заманила Милу к себе домой под предлогом оказания помощи и устроила маленький праздник оргазма. Девушка очаровалась раскрепощенной знакомой и после их скоротечного романа какое-то время не могла спать с Иваном, даже сомневалась в том, что она гетеросексуальна. Соседка съехала, и Мила о ней больше не вспоминала. Об этих маленьких приключениях она не спешила рассказывать Медведю, понимая, что вряд ли справится с обилием шуток по этому поводу.

Мигрень Людмилы затихла, притаившись до следующего раза. Она встала на ноги и порхала по дому, как трудолюбивая пчелка с раннего утра.

— Ты не ночевала в своей комнате? — немного строго спросила сердобольная женщина, пропустив мимо ушей комплимент, которым Мила пыталась задобрить ставшую вдруг строгой соседку. Она вдруг начала корчить из себя смотрительницу монастыря, в котором неблагонадежная монашка, готовящаяся к подстригу, ставила под сомнение свою репутацию. Мила успела вытащить имитированное тело, укрытое покрывалом и когда вошла ее тезка, притворилась, что только проснулась.

— С чего вы решили, что я здесь не спала?

— В этом доме хорошая акустика.

— Как самочувствие? — участливо спросила Мила, переводя тему и не желая обманывать.

— Я уже привыкла к этим периодам. Врагу, конечно, не пожелаю испытывать приступы этой сверлящей боли. Только снотворное и спасает. Но, дабы ценить то, что имеешь, порой надо получать хорошую встряску!

Мила с трудом дождалась обеда, надеясь побыстрее увидеться с Алексом. Ее воображение рисовало картины, в которых она — постоянная жительница этого дома. Каждую ночь она проводит в супружеской спальне, в которой, кстати, не помешает сделать ремонт. А еще у них будет огромный лохматый пес, из-за которого они будут иногда ссориться. Она придумает ему какое-нибудь прозвище, например, Алик, и будет путать имена. Алексей Алексеевич сидел за столом в гордом одиночестве, он был задумчив, но в хорошем настроении. Когда появилась Мила, он отметил, что она чудесно выглядит и хитро подмигнул ей. Василий принес французский луковый суп, съев ложку, девушка выпучила глаза, после чего выплюнула жидкость обратно в тарелку — еда была сильно пересолена.