Книга Поворот дороги, страница 27 – Дебби Макомбер

Она-то полагала, что дочь просто чрезмерно опекает ее. Из-за своей работы в суде, предполагающей каждодневное общение с преступниками, у Робин было искаженное представление о людях. Она никому не доверяла и во всех искала лишь недостатки, всякую минуту ожидая подвоха. Теперь Руфь осознала, что дочь ее ведет себя так неспроста, и это опечалило ее.

Пожилая дама решила до последнего защищать свою внучку, если этим байкерам вздумается воспользоваться ею. Она задвинула девушку под сень единственного росшего поблизости дерева и закрыла ее своим телом.

— Нам нужно решить, как мы будем действовать, если события примут неожиданный оборот, — прошептала Руфь, хотя мужчины вряд ли могли услышать их разговор.

— Какой еще оборот?

— Ну… — Руфь не решилась высказывать вслух свои опасения. — Сама знаешь.

Энни странно на нее посмотрела:

— Предлагаешь разобрать их мотоциклы по винтику, чтобы байкеры не смогли преследовать нас, если мы решим бежать?

Пожилой даме подобная мысль не приходила в голову, но она нашла ее блестящей.

— Отличный план! — одобрительно произнесла она.

Девушка закатила глаза:

— Бабушка, я же просто пошутила!

— Но подстраховаться никогда не помешает.

Энни нахмурилась:

— Не думаю…

— Робин бы одобрила это решение.

— Да, но тетя Робин…

Руфь уже знала, что собирается сказать внучка, и соглашалась с ее возражениями, но обсуждать Робин времени у них не было. Если они решили действовать, то нужно было начинать прямо сейчас.

— Я отвлеку их внимание, а ты сделай что-нибудь, чтобы их мотоциклы больше не завелись.

— И что именно от меня требуется сделать? — спросила Энни.

— Не знаю. Есть соображения на этот счет?

— Никаких.

— Ох, милая. — Руфь прикусила губу, придумывая другой план. — Но должен же быть способ обезопасить себя! — Вперив взгляд в землю, она стала нервно расхаживать вокруг. — Да еще твоя мама…

— Я думаю, с ней все в порядке.

— Очень на это надеюсь, — ответила Руфь, захваченная водоворотом мыслей. — Что мы сообщим полиции? У этих байкеров даже нормальных имен нет! Разве кто-нибудь воспримет всерьез такие имена, как Рустер и Скунс? Если что-то и в самом деле произойдет, прости боже, как сказать полицейским, что мы позволили твоей маме уехать с человеком по прозвищу Рустер?

— Она уехала с Максом, а не с Рустером. И ничего не случится, бабушка. Твои опасения беспочвенны.

— Забудем о полиции, — продолжала сетовать Руфь. — Что я скажу твоему отцу?

— Бабушка, повторяй за мной! Все будет хорошо.

Пожилая дама проигнорировала слова внучки.

— Грант будет очень зол на меня, — не унималась она. — Он во всем обвинит меня, и его не в чем будет упрекнуть. Я ответственна за то, что произошло. Нужно было настоять, чтобы я одна отправилась в путешествие. Я-то уже достаточно пожила на свете, а вы с мамой очень молоды.

— Ты же хочешь встретиться со школьными друзьями, правда?

— Разумеется. — Руфь вздохнула.

Больше всего она мечтала снова увидеть Ройса, сказать ему, как глубоко она сожалеет и раскаивается, что причинила ему боль. Но если ей придется отдать свою жизнь ради спасения невестки и внучки, она сделает это без колебаний. На мгновение ее посетила мысль, не слишком ли она сгущает краски, но она тут прогнала ее прочь.

— У тебя есть какие-нибудь соображения? — спросила она у девушки.

Энни была такой же сообразительной и разумной, как и Бетани. Она непременно что-нибудь придумает.

— По моему мнению, нам нужно просто подождать. Если мама не вернется, скажем, через час…

— Через час? — перебила ее Руфь. Для нее это время, очевидно, казалось вечностью.

— Бабушка, — увещевала Энни. — Чтобы добраться до Веллса и договориться о буксире, нужно время. Как минимум часа полтора нам придется ждать.

— А потом что?

— А потом… Не знаю, что-нибудь придумаем.

— Ладно, — согласилась пожилая дама, хотя перспектива ожидания вовсе не приводила ее в восторг. Тем не менее она бросила взгляд на часы, чтобы точно знать, когда оговоренное время истечет.

Чтобы отвлечься, бабушка с внучкой стали обсуждать Лас-Вегас и то, чем они займутся по прибытии туда.

Через десять минут, показавшихся ей вечностью, Руфь украдкой посмотрела на байкеров и с ужасом обнаружила, что вся троица плавает в озере. На берегу валялся ворох одежды. Пожилая дама была шокирована тем, что мужчины купаются нагишом. Она почувствовала, как щеки ее заливает румянец. Пока она разговаривала с Энни, байкеры разделись догола!

— Нам не о чем волноваться, — подбодрила она внучку, понимая, что у нее родился план. — У меня все под контролем.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Увидишь. — Стараясь казаться как можно более непринужденной, Руфь направилась к воде.

— Бабушка! — прокричала ей вслед Энни. — Что ты собираешься делать?

Пожилая дама поспешно развернулась и приложила палец к губам, призывая внучку к молчанию.

— Бабушка, — снова произнесла девушка, на этот раз сдавленным шепотом. — Ты же не собираешься совершить что-то… глупое?

Руфь лишь махнула рукой. Так быстро, как только могла, она собрала одежду байкеров и, прижимая ее к груди, побежала обратно к внучке.

— Что это вы делаете? — заорал Рустер.

Глядя ему прямо в лицо, Руфь громко произнесла:

— Я забираю вашу одежду и не отдам до тех пор, пока Бетани не вернется целой и невредимой. — Она крепче вцепилась в вещи, не желая расставаться ни с одной из них.

Байкеры дружно рассмеялись, словно слова пожилой дамы очень их позабавили.

Не говоря ни слова, Рустер начал выходить из воды на берег, и его приятели последовали за ним, ничуть не стесняясь своей наготы. Очевидно, угроза остаться без одежды ничего для них не значила. Задыхаясь, Руфь стала медленно отступать назад.

— Как нам страшно, бабуля. Как же нам страшно.

Руфь бросила их одежду и, чувствуя себя очень глупо, поспешила к Энни.

В отдалении послышался рев мотора.

— Мама вернулась! — вскричала девушка.

Груз ответственности и забот тут же слетел с плеч пожилой дамы, но лишь до тех пор, пока в поле зрения не показался мотоцикл. Макс вернулся в одиночестве.

Пожилая дама схватила внучку за руку.

— Бетани с ним нет, — прошептала она.

— Значит, она решила поехать с водителем буксира, — тут же отозвалась Энни, не проявляя ни следа беспокойства.