Онлайн книга «Выбор оружия»
|
Однажды осенним днём, когда дети старались держаться подальше от раздражённых родителей, в дом явился посланец. Услышав пронзительные вопли, они бросили игру и выбежали из детской на лестничную площадку — поглядеть украдкой через перила, что происходит внизу в гостиной. Мать Элетиомела, громко крича, билась в объятиях отца Шераданина, а когда тот отпустил её, женщина безмолвно осела на пол, держа в руке листок бумаги. Через несколько дней они вернулись в поместье, но мать Элетиомела не выходила к трапезе, продолжая неутешно плакать в своих покоях. — Твой отец убил уйму народа, и поэтому его казнили. Шераданин сидел на краю фальшборта и болтал ногами. Рядом с ним лежала кучка камешков, и он бросал их один за другим в спокойную воду; расходившиеся по ней круги напоминали мишень для стрельбы из лука. Каменный корабль стоял посреди небольшого искусственного озера и был соединён с парком каменной же дамбой. Какое-то время все вместе играли в пиратов на нижней палубе, а потом сестры, оставив их, принялись исследовать цветочные клумбы на верхней. — Ничего он такого не делал, — ответил Элетиомел, не поднимая глаз. — Он был хорошим человеком. — Тогда почему король казнил его? — Не знаю. Должно быть, его оговорили. — Но король-то умный, — торжествующе возразил Шераданин, — он умнее. Потому-то он и король. Неужели он не понял бы, если бы ему врали? — Всё равно, отец не был дурным человеком. — Нет, был, и твоя мать тоже — иначе она не пряталась бы всё это время в своей комнате. — Она болеет и не может выйти. — Смотрите, сколько цветов! — к ним подбежали сестры с яркими букетами. — Давайте сделаем из них духи. Не хотите нам помочь? Элли! — Даркенза испуганно посмотрела на брата и взять его за руку. Он оттолкнул её. — Элли… Шери… пожалуйста, не надо, — попросила Ливуэта. — Она не была плохой! — Нет, была-а, — напевно протянул Шераданин и метнул ещё один камень в озеро. — Неправда! — Элетиомел вскочил и изо всех сил толкнул его в спину. Шераданин полетел вниз и при падении ударился головой о каменный борт. Младший мальчик перегнулся через парапет и увидел, как старший исчез под водой, затем всплыл лицом вниз. Даркенза завизжала. Её сестра выронила цветы и бросилась к лестнице, крикнув на ходу: — Даркенза! Беги домой! Та продолжала визжать и опустилась на корточки у парапета, крепко прижимая к груди цветы. Фигура в воде слабо шевелилась, пуская пузыри. Шаги девочки донеслись с нижней палубы, через несколько секунд она прыгнула, взметнув веер брызг, и зашлёпала по мелководью, направляясь к брату. Нет, что-то здесь не так. Всё должно быть гораздо хуже, не правда ли? И причём здесь стул? Он помнил, что со стулом связано что-то очень скверное. Но что именно?.. А потом ещё эти имена, которыми он пользовался — ведь они же не принадлежали ему. Только представьте себе, назваться в честь корабля! Ведь ему так хотелось забыть о корабле, значит, не следовало брать себе его имя. Стул, корабль… и что-то ещё. — Мальчики будут учиться работать по металлу, а девочки — гончарному ремеслу, — уведомил детей отец Шераданина. — Но мы же не крестьяне и не… не… — Не ремесленники, — подсказал Элетиомел. — Никаких обсуждений, вы должны знать, что такое различные материалы. — Но эти занятия — удел простонародья! — Учиться писать и складывать цифры — разве это делает вас ближе к чиновникам? — Но… — Вы оба хотите быть военными. Можете попробовать смастерить себе сабли и доспехи. Мальчики переглянулись. — Сообщите также учителю, что я интересуюсь — допустимо ли воспитанным юношам начинать каждую фразу с «но». Это все. — Благодарю вас, сэр. — Благодарю вас, сэр. За дверью мальчики переглянулись. — Возможно, твой старик прав, и работать с металлом — не такое уж плохое занятие. — А теперь нам пора к Большеносому. Если мы скажем ему про «но», он заставит нас исписать по целой тетради! — Шераданин грустно вздохнул. — Вовсе не обязательно говорить ему об этом. Как было сказано? «Я интересуюсь» — и ни слова о том, что этим должны интересоваться мы, — рассудительно заметил Элетиомел. — Верно! Что касается Ливуэты, то она хотела присоединиться к мальчикам, и отцу с трудом удалось уговорить её заняться — пусть не горшками, но хотя бы плотницким ремеслом. Итак, мальчики с упоением мастерили ножи и сабли, Даркенза — всевозможную посуду, а Ливуэта — мебель для беседки в глубине сада. Именно в этой беседке Шераданин и обнаружил… Нет, он не хотел об этом думать! Проклятие, пусть лучше явятся какие-нибудь другие неприятные воспоминания, хотя бы о том, как они выкрали винтовку… Он вообще не хочет ни о чём вспоминать. Для этого достаточно помотать головой — вот так: вниз-вверх, вниз-вверх, чтобы небо запрыгало перед глазами. Но это оказалась слишком больно, потому что его лоб то и дело стукался о камень. Где он сейчас? Ах, да — в кратере потухшего вулкана, затопленного водой, посередине есть маленький островок, он один на этом островке — отнюдь не ребёнок, взрослый мужчина, и он умирает… — Срочное сообщение! — выкрикнул он. Небо с сомнением смотрело на него. — Отчего бы не убежать? Они шли по вымощенной камнем дорожке, под ногами шуршали опавшие листья. Даже здесь у них не было возможности гулять предоставленным самим себе: один охранник держался в тридцати шагах впереди, другой — отставая шагов на двадцать. Разве можно толком поиграть, когда тебя всё время охраняют? — Не говори глупостей, — фыркнула Ливуэта. — Это не глупость. — Даркенза пожала плечами. — Мы могли бы отправиться в город. Хоть какое-то занятие. — Можно взять лодку и уплыть, — предложил Шераданин. — Нам даже не придётся ставить парус или грести. — Элетиомел согласился с приятелем. — Стоит только оттолкнуться от берега, а затем лодку понесёт течением, и в конце концов мы доплывём до города. — Я не хочу никуда! — воскликнула Ливуэта. — Ливви, — упрекнула её сестра, — мы должны действовать вместе. — Я не хочу никуда! — Мы должны что-то сделать. — Элетиомел не спускал загоревшегося взгляда с винтовки охранника, маячившего впереди. Никогда он не держал в руках такую стоящую вещь! Разве её можно сравнить с малокалиберными пистолетами или лёгкими карабинами, из которых их учили стрелять? Падавший с дерева лист коснулся его щеки. — Деревья глупые, — заявил он своим друзьям. — Конечно! — захихикали сестры наперебой. — У них же нет нервов? У них же нет мозгов, верно? |