Книга Материя, страница 86 – Иэн Бэнкс

— И не только с намерением сообщить мне о гибели моего старого друга Нериета. Хотя, конечно, мне льстит, что я узнаю об этом от живого свидетеля, а не из новостей.

— Вы правы. — Фербин подтянулся на своем стуле и расправил плечи. — Я ищу вашей помощи, мой добрый Хирлис.

— Понимаю, — задумчиво кивнул тот.

— Вы в состоянии мне помочь? Вы мне поможете?

— Каким образом?

— Вернуться на Восьмой, чтобы помочь мне отомстить за убийство отца.

Хирлис откинулся к спинке и покачал головой.

— Не могу, принц. Я нужен здесь, я связан обязательствами. Я работаю на нарисцинов. И даже при желании не мог бы вернуться на Сурсамен в ближайшем или более отдаленном будущем.

— Вы хотите сказать, что и желания у вас нет? — спросил Фербин, не скрывая неудовольствия.

— Принц, мне очень больно, что ваш отец умер, и еще больнее, что он умер именно таким образом.

— Вы уже говорили это, сударь.

— И говорю еще раз. Ваш отец одно время был моим другом, и я очень уважаю его. Но не мое дело исправлять несправедливость, случившуюся в глубинах далекого пустотела.

Фербин встал.

— Вижу, что ошибся в вас, сударь, — сказал он. — Мне говорили, что вы — добрый и почтенный человек. Но это оказалось не так.

Холс тоже встал, хотя и медленно, решив, что, если Фербин бросится прочь (вот только куда?), лучше последовать за ним.

— Выслушайте меня, принц, — рассудительно сказал Хирлис. — Я желаю вам всех благ, а тилу Лоэспу и его заговорщикам — бесславного конца. Но помочь вам я не в силах.

— И не желаете! — рявкнул Фербин, чуть не брызгая слюной.

— Ваша война — не моя война, принц.

— Моя война должна быть войной всех, кто верит в справедливость!

— Неужели, принц? — улыбаясь, сказал Хирлис. — Да вы только послушайте себя.

— Это лучше, чем слушать вас с вашим оскорбительным благодушием!

Хирлис озадаченно посмотрел на него.

— А чего именно вы хотите от меня?

— Чего-нибудь! Чего угодно! А вы не делаете ничего. Сидите и самодовольно усмехаетесь!

— А почему вы сами ничего не делаете, Фербин? — все так же рассудительно спросил Хирлис. — Может, вам лучше было бы остаться на Восьмом, а не тащиться за тридевять земель, чтобы увидеть меня?

— Я не воин, о чем прекрасно знаю, — горько проговорил Фербин. — У меня нет ни навыков, ни склонности к этому делу. Мне не хватает мужества вернуться ко двору, заглянуть в глаза тилу Лоэспу и сделать вид, будто я ничего не знаю, плести заговор, пряча его за дружеской улыбкой. Увидев его, я бы вытащил свой меч или схватил его за горло, но все обернулось бы лишь к худшему. Я знаю, что мне нужна помощь, и прилетел сюда просить вас о ней. Если помощи не будет, прошу выпустить нас отсюда и сделать все возможное, чтобы я поскорее встретился со своей сестрой Джан Серий. Остается надеяться, что она не заразилась культурианским безразличием.

— Принц, — вздохнул Хирлис, — сядьте, пожалуйста. Нам есть еще что обсудить. Я могу помочь вам иным образом. И мы должны поговорить о вашей сестре. — Он показал на стул, оставленный Фербином. — Прошу вас.

— Хорошо, сударь, — сказал Фербин, усаживаясь. — Но все это прискорбно, я разочарован.

Холс тоже сел — с радостью. Вино ему понравилось, и выпить лишь полбокала было бы настоящим преступлением. Хирлис принял прежнюю позу, опершись головой на руки. На его лбу обозначилась морщинка.

— Почему тил Лоэсп сделал то, что сделал?

— Мне все равно! — сердито сказал Фербин. — Важно, что он это сделал!

Хирлис покачал головой.

— Не могу согласиться, принц. Если у вас появится шанс исправить причиненное зло, следует знать, какие мотивы двигали врагом.

— Власть, конечно! — воскликнул Фербин. — Ему хотелось сесть на трон, и он добьется своего, как только убьет моего младшего брата.

— Но почему именно тогда?

— А почему нет?! — Фербин ударил сцепленными кулаками по каменной столешнице. — Мой отец проделал всю работу, выиграл все сражения. Или почти выиграл. В такой момент трус и наносит удар — когда славу можно похитить, не имея мужества завоевать ее в бою.

— Но нередко проще быть вторым, принц, — заметил Хирлис. — Трон — безрадостное место, и чем ближе к нему, тем это яснее. Есть выгода в том, чтобы иметь огромную власть без связанной с ней ответственности. Особенно если знать, что даже король не абсолютно всевластен, что есть кто-то сильнее его. По вашим словам, тилу Лоэспу доверяли, его вознаграждали, ценили, уважали... Зачем ему рисковать всем этим ради последнего шажка к той власти, которая, как ему известно, опутана ограничениями?

Фербин сидел, кипя от негодования, но решил на сей раз ничего не отвечать. Хирлис, пользуясь этим, отвернулся и сказал вполголоса:

— А вы знаете? Вы там наблюдаете? Вам разрешено?

Принц больше не мог это выносить.

— Вы прекратите разговаривать с этими фантомами?! — закричал он, снова вскакивая на ноги, стул его перевернулся; Холс только-только улучил минутку, чтобы спокойно пригубить вина из бокала, теперь ему пришлось мигом все проглотить и быстро вскочить на ноги вслед за принцем, отирая рот рукавом. — Эти воображаемые демоны съели весь ваш разум, сударь!

Хирлис покачал головой.

— Разве воображаемые, принц? Будь на Сурсамене подобные системы наблюдения, ваши трудности могли бы разрешиться.

— Что вы несете?! — прошипел Фербин сквозь зубы.

Хирлис снова вздохнул.

— Принц, прошу вас, сядьте... Нет, не надо, лучше я встану. Давайте все будем стоять. Хотя нет... ступайте за мной. Я кое-что покажу вам.

* * *

Воздушный корабль — гигантский темный пузырь — плыл в отравленном воздухе над все еще пылающим полем боя. Они прибыли сюда в небольшом воздухоплане Хирлиса, который беззвучно поднялся со дна очередного гигантского кратера и с шелестом полетел сквозь облака и дым, потом сквозь прозрачный воздух — на кровавый закат. Сгущался сумрак; вдалеке, на горизонте, порой мелькали желто-белые вспышки. Серые и красноватые кольца и круги покрывали темную холмистую землю. Они подлетели к воздушному кораблю, ярко подсвеченному со всех сторон, зеркальная поверхность его посверкивала. Словно некое предостережение, он висел высоко над изрезанной багровыми шрамами землей.

Воздухоплан причалил к широкой палубе под брюхом гигантского корабля. Туда-сюда сновали воздушные суда: прилетали, набитые ранеными, а улетали пустые, если не считать возвращающихся санитаров. Тихие стоны наполняли теплый, пахнущий дымом воздух. Хирлис провел принца с Холсом по винтовой лестнице в палату, уставленную гробоподобными койками. На каждой лежали без сознания солдаты — бледные, низкорослые. Холс окинул взглядом этих безжизненных на вид людей и испытал укол зависти — им, по крайней мере, не нужно было вставать, ходить, взбираться по лестницам при этой жуткой силе тяжести.