Книга Мертвый эфир, страница 91 – Иэн Бэнкс

— Кто это был? Кто? — потребовал ответа Фил.

— Не могу сказать. Поклялся держать язык за зубами.

— Это не… — начал Боулен.

— Позвольте обратить ваше внимание, что мы должны принять решение относительно радиопередачи, которой выходить в эфир уже через двадцать минут! — громко заявила Дебби, вновь привлекая таким образом внимание к себе.

— Дебби, — проговориля, — с «Горячими новостями» и заварухой с Лоусоном Брайерли дело обстоит так: я отрицаю все. Ничего не произошло. Все сплошная ложь. Выдумка, — Я посмотрел на Боулена и улыбнулся, — Такой линии я собираюсь придерживаться.

Он кивнул, затем улыбнулся в ответ, хотя и нерешительно.

— Но тебе предъявлено обвинение, — сказала Дебби.

— Ага.

— Мы можем отстранить тебя от эфира.

— Я знаю. А вы что, собираетесь?

Дебби взглянула на меня так, словно я только что нагадил на ее новый диван. На ее столе зазвонил телефон. Она метнула на него огненный взгляд и схватила трубку:

— Ты что, ни фига не понимаешь по-английски? Я же велела, чтоб никаких… — Но тут ее глаза прикрылись, и она приложила руку к виску, сдвинув очки на сторону, так что те соскочили с носа, она подхватила их и усталым взглядом уставилась в потолок, — Да, конечно. Извини, Лена. Соединяй.

Каждый из нас, троих мужиков, по очереди переглянулся с остальными двумя.

Дебби выпрямилась в кресле:

— Сэр Джейми…

— Chumbawamba со своим старым хитом «Tubthumping» [116] . Ну хоть что-то человеческое, в нынешние нелегкие времена просто бальзам на душу, правда, Фил?

— Врезал иному и с ног свалил, а он только весело вновь вскочил, — согласился Фил.

— Под этим подпишутся все: и миз Наттер, и мистер Прескотт [117] , и я. Однако что это ты заговорил о мордобое, Фил?

— Да так, ничего особенного. — Фил небрежно махнул рукой, — Просто музыкой навеяло.

— Ну и прекрасно. А теперь настала пора для нескольких жизненно важных рекламных объявлений. Мы вернемся через пару минут, если к тому времени нас не сместят за в высшей степени аморальное поведение. И вернемся не одни, а в компании с Ian Duryand the Blockheads, распевая «Hit Me with Your Rhythm Stick» [118] . Шутка. На самом деле вы услышите Cornershop — «Lessons Learned from Rocky One to Rocky Three» [119] . И кончай ты с этим делом, Фил. — Я ткнул клавишу на панели эффектов, раздался скрипучий визг, призванный имитировать мотание головой.

— С чего это ты? — вздохнул он.

— Для поддержания разговора, Фил.

— Мрак.

Я рассмеялся:

— Знаю. Звучит, конечно, ужасно, только еще не вечер. Дальше будет вообще туши свет.

— Врубай рекламу, Кен.

— Врубаю.

Мы оба откинулись на спинки кресел и, пока крутилась реклама, расслабились, спустив наушники на шею.

— Пока все мирно, — проговорил Фил.

— Сухим из воды, — согласился я.

— И так каждый божий день, — Фил посмотрел наверх, где на стене висел портрет сэра Джейми, — Не удивлюсь, если сейчас он сам слушает нас по интернету.

Сэр Джейми лично позвонил главному менеджеру радиостанции Дебби со своего собственного архипелага где-то в Карибском море. Он только-только узнал, как пресса ухватилась за историю с «Горячими новостями», и вышел на связь, дабы сообщить свое мнение: крайне важно, чтобы я продолжал вести передачу, если только этому не воспрепятствует постановление суда, обязывающее меня отстранить. Клянусь, я ьпервые ощутил к Нашему Дорогому Владельцу нечто вроде симпатии. Он даже попросил Дебби передать мне трубку и сам мне сказал несколько слов. Заверил, что полностью, полностью меня поддерживает, на все сто десять процентов.

— Мне лишь остается верить и надеяться, — сказал я Филу, — что смогу оправдать доверие, оказанное мне Нашим Дорогим Владельцем.

— А не проверить ли, что желают сказать люди, которые к нам позвонили?

— Думаю, мы просто обязаны это сделать, Филип. Это наш долг перед слушателями…

— Угу, верно. Кен, как насчет того, будто ты побил на телевидении какого-то парня?

— Сэр, вы чудовищно дезинформированы.

— Значит, слухи не верны?

— Собственно, я говорил не о частностях, Стэн. Насколько можно судить по вашей речи, вы ежедневно поглощаете очередную дозу желтой прессы, а значит, вас невероятно дезинформируют в течение, ну, я полагаю, уже в течение многих лет.

— Хватит вилять, Кен. Так врезал ты ему или нет?

— Здесь я предпочту воспользоваться старинной уверткой дипломатов, заявив: что бы вы ни услышали обо мне, я не могу этого ни опровергнуть, ни подтвердить.

— Но это правда?

— Ах, Стэнли, что есть правда? [120] Правда одного человека есть ложь для другого; верования одного — ересь для другого; то, в чем один совершенно убежден, другому сомнительно; одной — джинсы в обтяжку, другой подавай клеш; понимаешь, о чем я?