Онлайн книга «Умм, или Исида среди Неспасенных»
|
– Давай-ка закажем по «Маргарите». – Давай, – безучастно откликнулась я, теряясь в догадках: что же могло случиться в Верхне-Пасхальном Закланье? – Бог даст, все образуется. – Да, алло! Примите заказ: кувшин «Маргариты» и два стакана. И не забудьте соль, хорошо? На блюдце или как хотите. Да-да. И еще свежий, повторяю, свежий лимон и острый нож. Нет, больше ничего. Спасибо. – Она положила трубку. – Скажи честно: ты действительно не имеешь представления, что могло случиться в Общине? – спросила я бабушку. – Ни малейшего, солнышко! Мне только показалось, все на тебя окрысились. – Она взяла меня за руку. – А может, я ошиблась. – Боже, Боже. – Я закусила губу. Иоланда обняла меня. – Ладно, не дрейфь! Выше нос! Чего бы тебе хотелось? Только скажи – я позвоню в этот оздоровительный центр и позову… Фузильяду, – предложила она с усмешкой. – Сама не знаю. – Мои пальцы теребили пояс халата. – Кажется, она всеми силами меня избегает. А может… Ох, кто ее разберет? – Я вскинула ладони вверх, а потом засунула под мышки. – Ну, давай хотя бы развеемся. Что скажешь? – Как – прямо сейчас? – Ну, не сию минуту: сначала выпьем по «Маргарите», потом слегка тебя приоденем. Думаю, твое барахло отчистят не раньше завтрашнего дня. Я переменила комплект одежды – оказалось, в Лондоне все очень быстро пачкается – и сдала вещи в чистку. Мне казалось, что еще пару дней можно походить и так, но бабушка запротестовала, а в этих вопросах с ней лучше не спорить. Стало быть, мне требовалась новая одежда. Но Иоланда не пошла в магазин, а вызвала магазин к себе: она позвонила в самый шикарный бутик и перечислила все, что я ношу, – нижнее белье, носки, белые рубашки, черные брюки и черные куртки (моя шляпа, даже потрепанная, нареканий не вызвала). Поскольку я не знала точно, какой у меня размер, бабушка распорядилась, чтобы вещи были доставлены в широком ассортименте. Мне было дурно после трех стаканов «Маргариты», но через пару часов меня наконец одели. Результат не удовлетворил ни одну из нас: по мне, одежда была слишком Дорогой и вызывающей, а бабушка сочла, что я выгляжу как монашка, хотя бы в смысле цвета. – Теперь обувь, – скомандовала она и, продираясь сквозь груды распакованной одежды, коробок, пакетов и оберточной бумаги, окинула меня оценивающим взглядом. Продавец, прибывший по ее вызову из бутика, с обреченным видом опустился на колени. – Как тебе эти ботинки, Сэм? По-моему, тихий ужас, – обратилась к нему Иоланда. – Пожалуй, так сказать, немного… – Сельские, – подсказала Иоланда. – Да-да. Сельские. Да-да. – Вот и хорошо, – вмешалась я. – Отнюдь, солнышко, – покачала головой Иоланда. – Давайте-ка поищем что-нибудь реальное. Вот в таком духе! – Она подняла ногу и продемонстрировала крокодиловую кожу. – Ковбойские сапоги ? – вырвалось у меня (даже Сэм, как мне показалось, пришел в замешательство). – Естественно! – сказала Иоланда. – Настоящие, на каблуках. Я вообще не представляю, как можно носить то, в чем ты ходишь. Наверно, все время такое чувство, будто поднимаешься в гору. – Прошу прощения, – чопорно сказала я, – но старые ботинки вполне меня устраивают. Мы друг к другу привыкли. Я с ними не расстанусь. – Вот уперлась! Примерь хотя бы красный бархатный пиджак! – Ни за что. – А черную юбку? – Ни в коем случае. – Платьице от Готье. – Безобразное! – Зато черное! – Черное и безобразное. – Черное и прекрасное. , – Гадость. – Прелесть. А уж сам Жан-Поль – просто очаровашка! я его знаю, милого медвежонка. Он бы тебе понравился. Носит кильт. – Мне-то что? – Смотри: кожаные брюки. – Ох… – выдохлась я. – Ну-ка, примерь!.. Как на тебя скроены, солнышко, честное слово! – Зачем… * * * – Эти брюки скрипят!– сказала я, ерзая на Сидячей доске. Очередной автомобиль, взятый напрокат Иоландой, мчал нас к югу, в сторону Даджен-Магны. – Они чудо как хороши, ты в них классно выглядишь. Черт побери, от них даже пахнет классно, солнышко! Мы лихо завернули за угол. Машина накренилась, и у меня возникло жуткое ощущение, что она сейчас закружится вокруг своей оси. Иоланда с ухмылкой ругнулась и сотворила с рулем что-то невообразимое. – Что это было? – спросила я, взглянув на нее. – Крутой подъем, узкий поворот, – бросила она в ответ. – Когда вы, ребята, научитесь строить дороги? – По крайней мере, – заметила я, – на повороте эти брюки не дают мне соскользнуть с доски. – Ага, – усмехнулась бабушка, – фиксируют мягкое место на жестком! Хо-хо-хо! Когда мы вписывались в следующий поворот, я уцепилась пальцами за края сиденья. Потом посмотрела вниз. – Для чего эти кнопки? Иоланда бросила взгляд в эту сторону. – Регулировка сиденья. Автоматическая. Меня поразило, что даже в обычных автомобилях предусмотрено оснащение для инвалидов. Невольно вцепившись в бока сиденья на следующем повороте, я, как и следовало ожидать, обнаружила, что попеременно то поднимаюсь, то откидываюсь назад. Я хихикнула от удовольствия, но тут же вскрикнула, потому что мы чудом избежали столкновения со встречной машиной. – Ох, бабушка, здесь же одностороннее движение! – Сама знаю!.. С какой стати эти водилы сигналят мне фарами? – Уж всяко не потому, что они с тобой знакомы. – Вот зануды! * * * Наш большой темно-синий лимузин скользнул на подъездную аллею загородного клуба. По дороге нам встретилось несколько полицейских машин; на обочине проверяли какую-то старую, обшарпанную колымагу, но нас ни разу не тормознули. Оказалось, что оздоровительный центр и загородный клуб Клиссолда – это особняк с примыкающей к нему сзади постройкой, напоминающей гигантскую оранжерею. Я, конечно, ожидала увидеть нечто более похожее на стадион. Перед зданием нас встретил старый, но ухоженный и аккуратно подстриженный садик, под стать которому была и дежурная администраторша в приемной. – К сожалению, мисс Умм выехала сегодня утром. – Какая жалость! – Зараза! – Она не сказала, куда направляется? – спросила я. |