Онлайн книга «Умм, или Исида среди Неспасенных»
|
К сожалению, умолчать о том, как меня забрали в полицию да еще показали по телевидению, было гораздо труднее. Я упомянула, что пыталась воспользоваться жлоньицем, чтобы испросить совета у Господа, а потом, когда жлоньиц не помог, для этой же цели прибегла к курению анаши. Аллан, как мне показалось, смутился и даже перестал писать. – Так… – с трудом выдавил он. – Да, Поссилы сообщили нам про жлоньиц. Скажи, зачем?.. – У него дрогнул голос, а взгляд стрельнул мимо меня, в направлении двери. Иоланда посмотрела через плечо, но тут же резко развернулась на стуле и кашлянула. На пороге стоял мой дед; у него за спиной маячила Эрин. Сальвадор, как всегда, появился в белых одеждах. Обрамленное седыми волосами лицо налилось кровью. – Дедушка… – проговорила я, поднимаясь с места. Иоланда обернулась, но осталась сидеть. Дедушка широким шагом направился прямо ко мне. Он даже не ответил на Знамение. У него в руке было что-то маленькое и круглое. Наклонившись, он швырнул эту штуковину на стол, не глядя в мою сторону. – Это что такое? – прошипел он. Передо мной лежал черный бакелитовый кругляш. – Крышка от баночки жлоньица, дедушка, – растерялась я. – Прости меня. Это – все, что удалось вырвать у полицейских. Я использовала самую малость… Дед залепил мне пощечину, да так, что у меня клацнули зубы. От ужаса я лишилась дара речи и только тупо смотрела на разъяренное багровое лицо. Как в тумане, я заметила, что бабушка сорвалась с места, стала бок о бок со мной и так и сыплет ругательствами, но мало-помалу взбешенное красное лицо заслонило собой все остальное; прочие фигуры потемнели, расплылись и улетучились, потом даже дедушкино лицо сделалось пепельно-серым, а все голоса слились в один сплошной рев водопада. Чьи-то руки удержали меня за плечи; кто-то подставил мне стул. Я тряхнула головой: у меня было такое ощущение, будто все мы медленно плывем под водой. – …по какому праву ты распускаешь руки? – …моя, моя плоть и кровь! – Сальвадор… – Черт подери, мне она тоже родная кровь, и что из этого? – Ты для нее – пустое место! Она не твоя, а наша! Твоим умишком не понять… – Не хами! Совсем распоясался! – Бабушка, если тебе… – А ты не лезь в наши дела, мерзавка! Нет, вы только посмотрите, как она ее разодела, – ни дать ни взять, городская развратница! – Сальвадор… – Как ты сказал? О разврате вспомнил? Уж ты-то помалкивай, старый потаскун! – Что-о-о? – Бабушка, умоляю… – Да как ты смеешь?.. – Хватит! Хватит-хватит-хватит! – не выдержала я, с трудом поднялась на ноги и вцепилась в край столешницы, чтобы не упасть. Повернувшись к деду, я непроизвольно схватилась за щеку. – За что? В чем моя вина? – Ах ты, дрянь! – взревел Сальвадор. – Да я тебя… Он сделал шаг и замахнулся, но Эрин перехватила его руку, а Иоланда загородила меня собой. – За что? – почти кричала я. Сальвадор завыл, рванулся вперед и схватил со стола черную пробку. – Вот что ты наделала, бесстыжая! – Он сунул пробку мне под нос, а потом швырнул на пол и пнул ногой: черный кружок пролетел мимо нас с Иоландой. В дверях дед остановился и ткнул пальцем в нашу сторону. – Тебе среди нас не место, – заявил он Иоланде. – Ну и катитесь в задницу, – беззлобно фыркнула бабушка. – А ты, – он указал на меня, – будь любезна одеться подобающим образом и подумать, как будешь на коленях вымаливать прощение, если сумеешь оправдаться после такого предательства! Он вышел за порог. Я поймала на себе взгляд сестры Джесс, затаившейся в холле, но дверь тотчас же захлопнулась с такой силой, что со стен едва не обрушилась деревянная обшивка. Со слезами на глазах я повернулась к Иоланде, потом к Эрин, потом к Аллану. – Что же это такое? – Я старалась не всхлипывать, но из этого ничего не получалось. Эрин со вздохом наклонилась, подняла пробку и сокрушенно покачала головой. – Как ты могла, Исида? – спросила она. – Что? – переспросила я. – Воспользоваться жлоньицем? – Именно! – Теперь и у нее в глазах блеснули слезы. – Не зря же он попал ко мне в руки! – воскликнула я. – Иначе зачем было класть баночку в походный мешок? – Ох, Исида! – с укором протянул Аллан, опускаясь в кресло. – Тебе был Глас Божий? – в некотором замешательстве спросила Эрин. – Нет. Я сама так решила. – С какой стати? – допытывалась Эрин. – Мне показалось, это был единственно правильный шаг. Что еще ч могла… – Не тебе решать! – Интересное дело! У кого же мне было просить совета? У Зеба, что ли? – Почему это у Зеба? – не поняла Эрин. – Нет, у дедушки, само собой! – Каким же образом? – пронзительно выкрикнула я, не понимая, к чему она клонит. – Эй, – вмешалась Иоланда, – по-моему, вы обе не того… – Что значит «каким образом»? – взвизгнула Эрин. – Напрямую! – Я же была в Лондоне; каким образом оттуда… – В Лондоне? – переспросила Эрин. – Ты о чем? – Объясняю, – размеренно произнесла я, чтобы не сорваться. – Именно в Лондоне я впервые вынула из мешка жлоньиц. Как же мне было?.. – А я тебя спрашиваю, как ты посмела сунуть его себе в мешок! Как у тебя не отсохла рука? Как ты могла совершить кражу? – Это настоящее… – донесся до меня голос Аллана. – Боже мой… – Иоланда покачала головой и села прямо на стол. – Мне… – начала было я, и тут меня словно ударило. – Что? Совершить кражу? О чем ты говоришь? – Исида, – воззвала Эрин, сдув со щеки седеющую каштановую прядь, которая осмелилась выбиться из кички. – Мы все хотим знать следующее. – Она покосилась на Аллана; тот утомленно кивнул. – Во-первых, зачем ты похитила жлоньиц? Я не сводила с нее непонимающего взгляда; пол уходил у меня из-под ног; и общинная контора, и весь особняк, и сама Община вдруг накренились и заскрипели; у меня задрожали колени; пришлось еще раз опереться на стол. Бабушка Иоланда подхватила меня под руку. – Ничего я не похищала. Записка. Там же была записка. Была, да сплыла. – Не прикасалась, – повторяла я, мотая головой, и чувствовала, как кровь отливает от лица под взглядами Эрин, потом Аллана и, наконец, Иоланды. – Мне его положили с собой в дорогу. Он был у меня в мешке. В дорожном мешке. Там его и нашла. Среди вещей. Нашла в мешке… Это правда… |