Онлайн книга «По велению судьбы»
|
— О-о, ну зачем? — упрекнула Мария старую Аннунциату, когда та склонилась над нею со стаканом свежего лимонада. — Я вполне могла бы сама забежать на кухню… — Да когда вы вообще входите в дом? — усмехнулась старая служанка. — Лишь когда делается совсем темно. Поднявшись с земли, Мария вытерла черные от земли ладони о шорты и взяла стакан. — Погляди на клумбы… Они снова приобретают приличный вид, правда? Аннунциата уселась на каменные ступеньки, которые Мария лишь накануне очистила от земли, и сложила руки на пышной груди. — Эта ваша женитьба… не нравится мне она. Поморщившись от боли в натруженной спине, Мария отхлебнула лимонада и с трудом проглотила: у нее внезапно перехватило горло. — Аннунциата, не надо… — Не этого хотел ваш покойный отец, — упрямо продолжала служанка. — Не о таком будущем для вас обоих он мечтал! — Мечты не всегда сбываются… Да, мечта Алессандро обернулась самым настоящим кошмаром для нее, подумала Мария. Последние три дня жизнь пол одной крышей с Георгием превратилась для нее в мучительную пытку. Она не в силах была находиться с ним в одной комнате. Не могла ни глядеть на него, ни говорить с ним. Истинные чувства ей удавалось обуздать лишь при помощи тяжелого физического труда. Казалось, ночами она должна была спать как убитая, но не тут-то было! Она часами ворочалась с боку на бок, прежде чем уснуть. И просыпалась среди ночи, горя от стыда. Ее преследовали эротические видения. В этих снах они с Георгием творили такое, что ночи для Марии были куда более выматывающими, нежели трудовые дни. — Он ведь даже не подозревает, что вы дочка синьора Алессандро, — с укоризной произнесла старая женщина. — У жены не должно быть от мужа таких тайн! — Я знаю, что делаю, Аннунциата. — Ну как вы можете говорить такое? В Кастель ди Сангро нет мира. Все мы ходим по дому на цыпочках. Никто не улыбается и тем более не смеется. А повар… знаете, он говорит, что если еще хоть раз увидит нетронутый обед, то возьмет расчет! — Не советую. Георгий крут на расправу. — Когда жена целыми днями ползает по саду на коленках, немудрено, что муж на взводе. Вы пренебрегаете супружескими обязанностями, — решительно заявила служанка. Но только не во сне, подумала Мария, а вслух холодно произнесла: — Он этого вполне заслуживает. Огорченно прищелкнув языком, Аннунциата тяжело поднялась со ступенек. — Вы так же упрямы, как и он. Марии ничего не оставалось, как с удесятеренным усердием приняться за прополку. Если ее отец сейчас смотрит с небес на них с Георгием, то наверняка тоже ее обвиняет… Но что было ей делать? Искусно соблазнив ее, Георгий откровенно признался, что питает к ней исключительно сексуальный интерес. Будь он уверен, что она дочь Алессандро, он бы делал вид, что испытывает к ней еще какие-то чувства, но в душе ненавидел бы. Сказать ему обо всем теперь, когда они на ножах… Ради чего?.. — Почему ты отослала садовников, которых я нанял? Массивная фигура заслонила солнце. Мария уставилась на ботинки Георгия, не желая глядеть выше. — Предпочитаю делать все сама. — Но тут несколько гектаров земли. — Ничего, у меня масса времени. Взгляд Марии, помимо ее воли, скользнул от щиколоток к его бедрам. Ее уже охватывала предательская дрожь. — Ты не обедаешь, не ужинаешь… даже не ездишь на прогулки. Будь это очередной ее сон, они бы уже лежали на земле в объятиях друг друга. Мария похолодела, осознав, что беззастенчиво ест его глазами. — Не стоит терять на эти глупости время. — Ты лелеешь свою обиду, словно маленькая девчонка! — Я вовсе не обижена! Просто нам больше нечего сказать друг другу. Ты был предельно откровенен. — Да встань ты, по крайней мере, когда я с тобой разговариваю! Георгий стремительно склонился, схватил ее за плечи и рывком приподнял с земли. Мария вырвалась и отступила, но случайно встретилась с ним взглядом. Это оказалось страшнее, чем она думала. Ее словно переехал грузовик. Она тотчас утратила способность ясно мыслить, контролировать себя… В горниле жгучего желания плавились ее воля, гордость и стыд. Ей безумно хотелось дотронуться до него, так хотелось, что она судорожно сжала кулаки, вонзив ногти в ладони. — То, что я сказал тебе… — Проницательные глаза изучали ее, чувственные губы кривились. — А до тебя не доходило, что я, возможно, просто не готов был отвечать на подобные вопросы? Как хотелось ему верить! Но было слишком поздно: сейчас она презирала себя даже за то, что стоит и выслушивает его. — Мне надо принять ванну… Сильная рука сомкнулась на ее запястье. — Больше ты ничего не хочешь мне сказать? — Ты просчитался, Георгий! — сверкнула Мария зелеными глазами. — Ты так привык творить с женщинами все, что тебе заблагорассудится, что решил и со мною обойтись подобным образом! — Что ты несешь?! С губ женщины сорвался горький смешок. — Ты вообразил, будто, унизив меня, заставишь ползать перед тобой на коленях, чтобы заслужить твою благосклонность… — Голос ее предательски дрогнул. Какую-то долю секунды Георгий в недоумении глядел на нее. — Но это неправда… — Я не верю тебе! Ты самовлюблен, эгоистичен, и плевать тебе на чувства других людей! А мне плевать, что ты богат, что влиятелен… Я не желаю знать мужчину, который посмел говорить со мной так, как ты, кем бы он ни был! — Ты не желаешь знать меня? — Георгий сгреб ее за плечи. — Придется узнать, моя маленькая! Язык, проникнув меж ее губ, заставил Марию застонать от наслаждения. Она вновь изнывала от неумолимого желания. Ей пришлось ухватиться за него, чтобы не упасть. И вдруг он выпустил ее — так внезапно, что она и впрямь едва не рухнула. Расширенными от ужаса глазами глядела Мария на черные отпечатки своих пальцев на белоснежной рубашке. Они были везде — на воротничке, на груди, на… — Придется тебе сменить сорочку, — хрипло пробормотала она. — Я буду с гордостью носить ее, — усмехнулся Георгий. — Она говорит много больше, чем твои слова. — Переоденься! — умоляюще простонала Мария. — А я схожу в ванную. — Что ж, увидимся наверху. Мария оцепенела, когда до нее дошел смысл его слов. Почти все его вещи — в шкафу, а шкаф в ее комнате! Голова у нее все еще кружилась. Подумать только, один-единственный поцелуй — и она в полной его власти! Неудивительно, что он потешается над нею. |