Книга Новая весна, страница 9 – Бьюла Астор

Она положила свой чемоданчик на кровать и открыла старомодный гардероб. Там оказалась ее детская одежда. От неожиданности Деби даже вздрогнула. Платье, которое было на ней в день семнадцатилетия, по-прежнему висело на плечиках в прозрачном чехле. Дебора неуверенно протянула руку, коснулась его… и вдруг это натолкнуло ее на мысль, как закончить иллюстрацию, над которой она работала.

Видения прошлого мгновенно исчезли, Деби энергично потянулась за альбомом, который повсюду возила с собой, и через несколько минут так погрузилась в работу, что даже не заметила, как дверь ее спальни отворилась.

— Ты все еще здесь?

От резкого голоса Реджи карандаш выпал у нее из рук. Дебора не ожидала, что он подобным образом нарушит ее уединение, и была раздосадована собственной реакцией на это неожиданное вторжение.

Это все из-за того, что он вызывает воспоминания о тех временах, уговаривала себя она, когда его присутствие было таким желанным.

Деби казалось, что стоит ей повернуть голову и взглянуть на постель, как она увидит там маленькую девочку, которая сидит, поджав ноги, и, спрятавшись в складки балдахина, умоляет Реджи побыть с ней еще немного, пока она не заснет.

Это было в первые дни жизни в Вермонт-хаус, когда осиротевшую Дебору постоянно мучили ночные кошмары, и ей казалось, что никто, кроме Реджи, не сможет защитить ее от них.

И юноша покорно усаживался в кресло у окна, утешая и успокаивая малышку. Неужели он не понимал, что эта детская привязанность в один прекрасный день перерастет в нечто большее?

— Чем это ты занимаешься? — Его требовательный возглас вернул Деби к реальности.

Они когда-то были близкими людьми, но эти дни миновали, погубленные ее глупостью, ложью… и любовью.

— Зарабатываю на жизнь, — решительно ответила она, — пряча руку под блокнот, чтобы скрыть, как дрожат пальцы.

В глазах Реджинальда мелькнуло удивление, и, хотя он быстро подавил это чувство, Деби успела заметить его и испытала при этом злорадное удовлетворение. Ей удалось застать его врасплох!

— Ты стала художником?

Дебора вспомнила, как он поощрял ее интерес к искусству, хотя, по всей вероятности, понимал, что она не обладает выдающимися способностями. Только так можно было объяснить теперешнее изумление, отразившееся на его лице.

Вдохновение покинуло Деби, оставив после себя пустоту и напряжение.

— Что-то вроде этого, — спокойно ответила она, стараясь не показать, что обижена его тоном. Она давно убедилась, что из нее не получится выдающегося художника, и отчасти именно поэтому выбрала своей профессией оформление книг. — Я делаю иллюстрации, работаю с разными писателями.

Дебору подмывало сообщить, что именно благодаря этому Полли смогла разыскать ее, но она вовремя остановила себя.

— Почему ты не вернулась раньше?

Прямой вопрос заставил ее похолодеть. Реджи знал ответ так же хорошо, как она сама.

— Вероятно потому, что до сих пор в этом не было необходимости, — сказала Дебора как можно беззаботнее. — Я имею в виду девочек, а не себя, — многозначительно добавила она, откладывая альбом и вставая. — Когда они вернутся?

— Скоро. Скажи, что Полли хотела от тебя?

— Она просила меня о помощи, — уклончиво ответила Деби.

— Так настойчиво, что ты все бросила и примчалась сюда? — Реджи осторожно взглянул на ее руку и мягко поинтересовался. — А как же твой… приятель? Он…

— Нет у меня никакого приятеля! — выкрикнула она, перебивая его. Лицо ее залилось краской, глаза потемнели от злости. — Ты действительно думаешь, что после того… — Дебора заметила, как Реджи смотрит на ее руку, и поняла, что чуть не выдала себя. И уже другим тоном, но с дрожью в голосе, продолжила: — А если даже и есть, я уже взрослая и вправе самостоятельно устраивать свою жизнь.

Он по-прежнему не сводил глаз с ее безымянного пальца, на котором не было обручального кольца. Деби обдало жаром.

— Если ты собираешься жениться, Реджи, это вовсе не означает, что все человечество должно последовать твоему примеру. Кстати, я тебя еще не поздравила, — добавила она, отвернувшись и собирая карандаши. Деби прилагала отчаянные усилия, чтобы тон ее был небрежно-безразличным. — Надеюсь, вы будете счастливы. Свадьба намечена на следующий год, в июне? Как жаль, что еще так не скоро. Судя по тому, что Миранда хочет отправить девочек в интернат, вы собираетесь жить здесь?

Деби повернулась, чтобы взглянуть на него, и ее обрадовал его мрачный вид. Реджи не понравился вопрос о его планах. Но она имеет полное право интересоваться ими.

— С чего ты взяла?

Дебора слегка пожала плечами и прикусила губу, чтобы сдержать язвительную улыбку.

— Ведь этот дом дедушка оставил нам троим: Полли, Джин и мне, не так ли? — сказала она, умышленно подчеркнув слово «нам» и тем самым выводя его из круга родственников.

— Ты пытаешься обвинить меня в том, что я собираюсь присвоить твое наследство? — возмутился Реджи, поставив ее в тупик прямотой вопроса.

Косые солнечные лучи падали сквозь окно, высвечивая жесткие черты его лица и холодный взгляд серых глаз.

— Да нет, — спокойно отозвалась она. — Но это ведь дом девочек?

— И твой?

Ком застрял у нее в горле. Больше нет.

Деби положила руку на столбик кровати, и ощутив тепло дерева, поняла, как похолодели ее пальцы. С того момента, как Реджи переступил порог комнаты, хрупкий запас ее физических и душевных сил таял на глазах.

— Нет, — угрюмо бросила она, не глядя на него. — Это не мой дом.

Дебора подняла глаза и удивилась, встретив его полный боли взгляд.

— Деби, — хрипло сказал он и, подойдя ближе, положил ладонь на ее плечо.

Сквозь шелк блузки она чувствовала тепло, исходящее от его сильных пальцев, огрубевших от тяжелой работы и верховой езды, от той простой деревенской жизни, которую Реджи так любил.

— Дай мне пройти, — стиснув зубы, сказала она, стараясь подавить ощущение сладкой боли, которое вызвало в ней это прикосновение.

Реджи отпрянул, словно обжегшись, и на его скулах вспыхнули красные пятна.

Во дворе послышался шум мотора. Он выглянул в окно и бросил через плечо:

— Это девочки.

— Мне бы хотелось поговорить с Полли наедине, — хрипло проговорила Деби, благодаря небо за то, что Реджи стоит к ней спиной и не может видеть, в каком она состоянии.

— Я их опекун, а не тюремщик. Но помни, Деби, они на попечении у меня, а не у тебя.

Предупреждает, что не позволит спорить с его решениями? — задумалась Деби. Что ж, он прав. С этим трудно не согласиться. Реджинальд Элстон был добрым человеком, и трудно было заподозрить его в том, что он не желает своим сводным сестрам счастья.