Онлайн книга «Запретный плод»
|
– Тогда задавай вопросы ты, и я ожидаю от него ответов. – В голосе ее затеплилась угроза. Захария театрально развел руками. – Леди и джентльмены – нежить! Он усмехнулся своей собственной шутке. Никто больше не улыбнулся, и до меня тоже не дошло. – Ты видел, как убили вампира? – Да, – кивнул зомби. – Как его убили? – Оторвана голова, отрезана голова. Голос его от страха стал тоньше бумаги. – Кто вырвал его сердце? Голова зомби резко задергалась из стороны в сторону. – Не знаю, не знаю. – Спроси его, что убило вампира, – предложила я. Захария метнул на меня злобный взгляд. Глаза его стали зеленым стеклом, на лице выступили кости. Ярость вылепила его, как скелет в холщовой коже. – Не лезь не в свое дело! Это мой зомби! – Захария, – позвала Николаос. Он повернулся к ней и застыл. – Это хороший вопрос. Разумный вопрос. Голос ее был, тих и спокоен, но это никого не обмануло. Таких голосов должно быть полно в аду. Смертельные, но черт знает до чего разумные. – Задай ее вопрос, Захария. Он повернулся обратно к зомби, стиснув руки в кулаки. Я не понимала, что его так разозлило. – Что убило вампира? – Не понимаю! – В голосе зомби острее ножа слышался панический страх. – Что за тварь вырвала сердце? Это был человек? – Нет. – Это был другой вампир? – Нет. Вот поэтому зомби в суде почти бесполезны. Их надо, образно говоря, подводить к ответам за руку. Адвокаты тут же пришивают тебе воздействие на свидетеля. Что чистая правда, но это не значит, что зомби лжет. – Что же это было такое, что убило вампира? Снова трясение головы, туда-сюда, туда-сюда. Он открыл рот, но не издал ни звука. Казалось, слова застревают у него в горле, будто ему глотку заткнули бумагой. – Не могу! – Что значит “не могу”? – Захария подскочил к нему и дал пощечину. Зомби вскинул руки, закрывая голову. – Ты… мне… будешь… отвечать! Каждое слово сопровождалось пощечиной. Зомби упал на колени и заплакал. – Не могу! – Отвечай, черт тебя дери! Захария стал пинать зомби ногами, и тот покатился, свернувшись в тугой ком. – Хватит! – Я подошла к ним. – Хватит! Он последний раз пнул зомби и резко обернулся ко мне. – Это мой зомби! Что захочу, то с ним и сделаю! – Это был когда-то человек. Он заслуживает хоть какого-то уважения. Я склонилась над плачущим зомби. И почувствовала, как навис надо мной Захария. – Оставь ее в покое пока что, – велела Николаос. Он стоял надомной, как разозленная тень. Я взяла зомби за локоть. Он дернулся. – Все хорошо. Все хорошо. Я тебе не буду делать больно. Не буду делать больно. Он убил себя, чтобы ускользнуть. Но даже могила оказалась ненадежным убежищем. До этой ночи я могла бы сказать, что ни один аниматор не поднимет мертвого для подобной цели. Иногда оказывается, что мир хуже, чем ты о нем думаешь. Мне пришлось оторвать руки зомби от лица и повернуть его к себе. Одного взгляда хватило. Темные глаза невероятно расширились и были полны страхом, бескрайним страхом. Изо рта бежала тонкая струйка слюны. Я покачала головой и встала. – Ты его сломал. – Чертовски верно. Ни один проклятый зомби не смеет меня дурачить. Он будет отвечать. Я резко повернулась и поглядела в разозленные глаза. – Ты не понял? Ты сломал его сознание. – У зомби нет сознания! – Верно, нет. Все, что у них есть, и то очень ненадолго, – это память о том, кем они были. Если с ними хорошо обращаться, они могут сохранять личность неделю или дней десять, но этот… – Я показала на зомби и повернулась к Николаос. – Жестокое обращение ускоряет процесс. Шок разрушает память начисто. – Что ты хочешь сказать, аниматор? – Этот садист, – я ткнула пальцем в сторону Захарии, – разрушил сознание зомби. Он не будет уже отвечать ни на какие вопросы. Никому и никогда. Николаос повернулась бледной бурей. Глаза ее стали, синим стеклом. Ее слова наполнили зал мягким огнем. – Ах ты самоуверенный… По ее телу прошла дрожь – от ножек в туфельках до длинных белокурых волос. Я ждала, что сейчас займется и заполыхает ее кресло от жара ее гнева. Злость сорвала маску девочки-куколки. Кости распирали бумажно-белую кожу. Руки с согнутыми когтями хватали воздух. Одна из них вцепилась в подлокотник, дерево запищало и треснуло. Звук отдался от стен эхом. Голос Николаос жег кожу как огонь. – Убирайся отсюда, пока я тебя не убила. Женщину отведи к ее машине и проследи, чтобы с ней ничего не случилось. Если подведешь меня еще раз, в малом или большом, я перерву тебе глотку и дети мои будут купаться под струей твоей крови. Живописно. Несколько мелодраматично, но живописно. Вслух я этого не сказала. Черт меня побери, я даже дышать боялась, чтобы не привлечь ее внимания. Ей только и нужен был повод. Захария понял это не хуже меня. Он поклонился, не сводя глаз с ее лица, потом, не говоря ни слова, повернулся и пошел к дверце. Он шел неспешно, будто смерть не сверлила дыры взглядом в его спине. У открытой дверцы он остановился и сделал приглашающий жест, предлагающий мне пройти первой. Я посмотрела на Жан-Клода, стоящего там, где она его остановила. Я же не попросила гарантий безопасности Кэтрин – случая не представилось. Все так быстро произошло… Я открыла рот, Жан-Клод, очевидно, догадался. Он заставил меня замолчать взмахом изящной и бледной руки, казалось, такой же белой, как кружева его сорочки. Его глазницы наполнились голубым пламенем. Длинные черные волосы взвились вокруг смертельно бледного лица. Маска человекоподобия с него слетела. Мощь его горела на моей коже, поднимая волоски на руках. Я обхватила себя руками, глядя на создание, которое было когда-то Жан-Клодом. – Беги! – крикнул он мне, и меня полоснул его голос. Наверняка даже кровь могла пойти. В нерешительности я огляделась и увидела Николаос. Она взлетала, хотя и очень медленно, вверх. Молочные водоросли волос танцевали вокруг ее голого черепа. Она подняла когтистую руку. Кости и жилы застыли в янтаре кожи. |