Онлайн книга «Тварь 1. Графские развалины»
|
– Не стоит! Слезай! – попытался остановить ее Кравцов. – Все на честном слове держится… – Надо верить честному слову! – засмеялась она, не замедляя движения. – Я смогу, вот увидишь! Кравцов следил за ней с замершим сердцем. Упадет, непременно упадет… Сам он не рискнул бы, пожалуй, ныне пройти этим путем без крайней необходимости – древние кирпичи крошились в труху от слишком сильных нагрузок, а писатель Кравцов весил почти вдвое больше Леньки-Тарзана… Ада добралась до места, где виднелись слабые следы балок, поддерживавших некогда перекрытия первого этажа. И полезла дальше, явно намереваясь достигнуть гребня стены, находившегося на уровне рухнувшей крыши. Больше Кравцов не сказал ничего. Под руку – не стоит. Она смогла. Выпрямилась во весь рост на гребне. Там, наверху, было гораздо светлее, и Кравцов отлично видел фигуру девушки на фоне начавшего белеть неба. Она посмотрела во все стороны. Крикнула: – Присоединяйтесь, сэр! Вид не хуже, чем с Останкинской башни! Может, действительно тряхнуть стариной? Не такой уж хрупкий тут кирпич… Но вспомнить навыки стенолазанья ему не пришлось. Потому что Ада разглядела сверху кое-что еще. – Кравцов! Посмотри – вон там, в соседнем зале! – Она показала рукой. – Буквы здоровенные! Светящиеся! ЛЕ-ТУ-ЧИЙ МЫШ! Ты ведь это кричал на Плешке?! Ты знал?! Он торопливо прошел в соседний зал. Внимательно осматривая дворец, они там побывали, но надписи не увидели. Кравцов тогда решил, что она выполнила свою задачу и навсегда исчезла. Надпись оказалась на месте. Разве что светилась чуть менее ярко в рассветном сумраке. Он с тоской подумал, что не закончилось ничего, что все продолжается, что они побывали (и чудом выбрались) на одной вершине пятиугольника, но остались еще четыре, каждая наверняка со своими мерзкими загадками… И близится очень неприятная дата – 18 июня… Кравцов решительно двинулся по направлению, указанному стрелкой. Трудно сказать, что он рассчитывал там обнаружить. Но ничего не нашел. Лишь ведущий в подвал лаз, но засыпанный землей и непроходимый. На дне узкой и достаточно глубокой ямы что-то лежало, какой-то небольшой предмет. Он нагнулся, всматриваясь. Фу-у-у… Всего-навсего бутылка из-под портвейна. В этот момент за спиной раздался крик. Истошный. Женский. 15 Он обернулся прыжком, уверенный, что увидит опустевший гребень стены. Кравцов ошибся. Солнце наконец выглянуло самым краешком из-за горизонта, осветило верхнюю часть стен красноватым светом. На гребне стены виднелись две фигуры. Аделина медленно отступала, пятясь. К ней приближался – так же осторожно, но чуть быстрее – мужчина. В руке он сжимал длинный предмет, тускло блеснувший в солнечном свете. Сашок! – понял Кравцов. И рванул с высокого старта. Ворвался в покинутое пять минут назад помещение, взглянул наверх и понял: не успевает. Мужчину и женщину на гребне разделяло метра четыре, не более. И Ада отступила почти до самого конца внутренней стены. Она могла перейти на стену внешнюю, примыкавшую под прямым углом, и выиграть еще три метра для отступления. И все – дальше стена зияет громадной брешью, отвесно обрывается… Пока Кравцов вскарабкается на гребень, наверху все закончится. Он застонал. Все на свете отдал бы сейчас за дробовик с одним-единственным патроном… Аделина отступала спиной вперед, не оглядываясь, и споткнулась о внешнюю стену, слегка выступавшую над внутренней. Пошатнулась, нелепо взмахнула руками и… И устояла, выпрямилась. Перелезла, сделала несколько быстрых шагов – здесь гребень раза в полтора шире, позволял двигаться быстрее и увереннее. А затем остановилась. Поняла, что очутилась в ловушке. Сашок выкрикнул что-то непонятное, вроде даже не по-русски… В этот миг у Кравцова мелькнула спасительная идея. Бросить, швырнуть чем-нибудь в Сашка – чуть позже, шагов через пять-шесть – там, знал Кравцов, гребень наиболее пострадал от непогоды и времени, там достаточно сделать одно неловкое движение, чтобы свалиться… Черт возьми!!! Под ногами – ни единого камня, ни единого обломка кирпича! Пашины рабочие постарались… Кравцов видел сегодня кирпичи, кое-где вновь выпавшие из стен, но искать их времени не осталось, счет шел на секунды. Он лихорадочно рылся по карманам – хоть что-нибудь тяжелое, хоть связку ключей! – напугать, заставить дернуться, потерять равновесие… Пальцы нащупали нож. Который – Кравцов был уверен – сделал свое дело и навсегда канул на Чертовой Плешке… Значит, сделал не до конца. Он срывал ногти, раскрывая лезвия и инструменты: открывалки, шило, штопор… Казалось, все происходит медленно-медленно, как в кошмарном сне, где надо спешить, а движешься как в липком сиропе. На деле нож лежал на ладони, готовый к броску, через секунду-другую. Но Сашок уже миновал опасное место – он явно освоился на верхотуре и стал двигаться быстрее. Кравцов до крови прикусил губу. Остался последний шанс, крохотный, – Сашку предстоит перешагнуть выбоину, тоже опасную, но совсем небольшую, момент броска надо рассчитать с точностью до долей секунды… Сашок занес ногу – перешагнуть препятствие – и Кравцов швырнул нож, заорав во всю мочь: – Сашка-а-а-а!!! Время странно замедлилось, почти остановилось. Кравцов видел все в мельчайших деталях: как летит его нож, медленно поворачиваясь в полете, как Сашок неторопливо оборачивается на крик, как удивленное выражение наползает на его лицо… И Кравцов понял, что проиграл. Недооценил скорость реакции противника. Меч начал движение – медленно, чуть быстрее, еще быстрее, – и траектории клинка и летящего ножа непременно должны были сойтись в одной точке… И тут секунды замелькали с положенной им скоростью. Меч прорезал воздух стремительно, невидимо – и впустую. Нож плашмя ударился о лицо Сашка – наискось, через глаз – и словно бы прилип, приклеился. Кравцов понял, что именно там торчал из рукояти штопор… Сашок отклонился назад, выпустил катану, прижал обе руки к лицу и продолжил крениться, не делая попыток удержать равновесие… Через мгновение на гребне осталась одна фигура. …К месту падения тела – за наружную стену – Кравцов вышел спустя несколько минут, после того как бледная и онемевшая Ада спустилась со стены, а сам он вооружился толстым и ржавым железным прутом. Вышел – и не обнаружил никого. И ничего. Не было упавшей туда же катаны. Не было ножа. Не было Сашка. Лишь лужица свежей крови… Сам Сатана ему ворожит… Рухнуть с десятиметровой высоты на усыпанную каменными обломками землю – и даже не вывихнуть ногу? |