Онлайн книга «Министерство мокрых дел»
|
– На своей машине? – Да. – И больше вы его не видели? – Не видела. – Он вам звонил? – Нет. – Ни вчера, ни сегодня? – Ни вчера, ни сегодня. – А что вы знаете о подарке? – О каком подарке? – Ну как же! Он собирался подарить вам колье. – Колье? Мне? – изумилась Ольга. И тогда человек в очках обернулся ко мне, будто требуя подтверждения своим словам. Мне пришлось рассказать об истории с подарком. У Ольги совершенно округлились глаза. – Этого не может быть! – проговорила она потрясенно. – Чего? Подарка такого не может быть? – поинтересовался следователь. – Он очень тактичный человек… – Жихарев? – Да, Костя. Он понимает, что у моего супруга тут же возникнут всякие вопросы… – А ваш супруг знал об этом? О Жихареве? О ваших отношениях? – О Косте он знал, конечно. Все-таки мы вместе учились. Но о наших отношениях… – Замялась. Было видно, как ей неловко. – Не думаю. Вряд ли. Я старалась не давать повода. И поэтому ваша история с колье… Неправдоподобно. – Но ведь Жихарев возил вас в ювелирный салон? Совсем недавно. – Д-да. Ольга опешила от такой осведомленности собеседника. – Наверное, хотел вам что-либо купить? – Да об этом и речи не могло быть! – Почему? – Потому что Антон сразу же спросил бы… – Антон – это кто? – Мой муж. – Хорошо. Но зачем же Жихарев вас в таком случае возил в салон? – Не знаю. Но купить что-либо для меня я ему не позволила бы. – А он предлагал? – Нет. Нет. Он не предлагал ей драгоценности в подарок. И в принципе не мог подарить ничего дорогого. Потому что у Ольги был законный муж, которому совсем небезразлично, откуда у его супруги появляются не самые дешевые подарки. И с колье с этим, следовательно, что-то не то. – Скажите, Жихарев когда-нибудь приходил сюда с вами? – В банк? Мы приезжали пару раз. – И он проходил вместе с вами в сейфохранилище? – Нет, что вы! Кто бы его пропустил? Он не был клиентом банка. Ольга отвечала, а в ее взгляде нарастала тревога. – Он расспрашивал вас о сейфохранилище? – Нет. – Может быть, задавал вопросы о системе охраны. Просил нарисовать расположение внутренних помещений банка. – Нет. У Ольги побагровело лицо, но она еще держалась. – Он спрашивал вас о распорядке работы сейфохранилища? О том, что за люди являются клиентами банка? И тут ее прорвало: – Чего вы от него хотите?! Что он вам сделал?! Вы же его совсем не знаете! Она разрыдалась и даже сквозь рыдания продолжала выкрикивать: – Он не бандит какой-нибудь! И он не мог сделать ничего плохого! Вы это понимаете?! Я люблю его! Люблю! Где он?! Что вы с ним сделали?! Те двое, что ее допрашивали, переглянулись. – Я бы хотел уйти, – сказал я. Качнули отрицательно головами – одновременно. – Вы не можете уйти, – веско возразил тот, что в джинсовом костюме. – Поедете с нами. Мы задерживаем вас до выяснения всех обстоятельств дела. * * * До самого вечера меня допрашивали, уже под протокол, в здании прокуратуры. Допрашивал молодой, моложе меня, парень вполне баскетбольного роста. Он представился следователем прокуратуры Семеновым. Был вежлив и совсем не агрессивен, но все же напорист, и за видимой гладкостью его слов и задаваемых вопросов чувствовалась хорошая школа. Разговор вертелся вокруг нескольких персонажей: Жихарев, Ольга, человек, присланный в банк Жихаревым, потом снова Жихарев, потом я, потом Светлана («А она всегда опаздывает на съемки? Бывает, да? Ага, понятно». И ее подозревали в чем-то.) Я рассказал все, что знал. В какой-то момент обнаружил, что факты излагаю так, чтобы хоть в какой-то мере обелить Жихарева. Не верилось мне в правдивость следственной версии. В здании прокуратуры было шумно. Я слышал голоса за дверью кабинета и торопливые шаги снующих по коридору людей. Все пришло в движение, и я связывал это со случившейся в банке трагедией. Убийство семи человек одновременно – подобное даже для неспокойной Москвы было чересчур. Сюда же, в прокуратуру, как вскоре выяснилось, начали прибывать клиенты попавшего в переделку банка. Одна агрессивно настроенная дама ворвалась и в наш кабинет, требуя составить опись ее похищенных налетчиками драгоценностей. Кроме списка, она принесла пачку фотографий, где была запечатлена в обрамлении своих драгоценностей. Следователь был прав, сказав еще там, в банке, что стоимость похищенного будет немаленькой. Одни лишь массивные серьги этой дамы, которые я увидел на фотографии, должны стоить не меньше, чем средних размеров автомобиль. Семенову стоило немалых усилий выпроводить женщину из кабинета. Потерпевших, как оказалось, выслушивали в кабинете номер восемь. Колесо следствия завертелось. Я представил, как, заскрипев, завращались шестерни огромного механизма. Поздним вечером, уже после одиннадцати, меня отпустили. Я вышел из здания прокуратуры и обнаружил, что жизнь продолжается. Перемигивались на небе звезды. Летний ветерок принес наконец-то прохладу в засыпающий город. Проносились по улице машины. В доме напротив светились окна. Прошла мимо влюбленная парочка. Мир жил так, словно сегодня и не случилось того, чему я был свидетелем. Это открытие меня шокировало. Последние восемь часов своей жизни я прожил в совершенно ином измерении. Я сел в машину, но некоторое время оставался без движения, словно заново привыкал к этой, будто уже подзабытой, жизни. Потянулся, чтобы включить радио, и вдруг увидел Ольгу. Не увидел даже, а угадал ее силуэт и ее светлое платье. Она сидела на лавочке напротив, через дорогу, и у нее был вид потерявшегося в этом мире человека. Когда я приблизился, она стремительно-испуганно вскинула голову. Лицо было мокрым от слез. – Это вы, – прошептала она. И вдруг заплакала в голос. Будто до сих пор, в одиночестве, боялась и только при моем появлении дала волю чувствам. Я сел рядом, не зная, как должен поступать. – Они подонки! – шептала Ольга сквозь слезы. – Они все хотят свалить на него! Ее тоже допрашивали, и она уловила направленность вопросов следователя. Подбирались к Жихареву, и это пугало ее и заставляло негодовать. – Он не мог! Не мог! Им просто нужен виноватый! Я знал, что Жихарева до сих пор не обнаружили. И следователь Семенов, прощаясь со мной, дал свою визитку, попросив немедленно поставить его в известность, как только Жихарев даст о себе знать. Но я, как и Ольга, не мог поверить в его виновность. Что угодно, но только не тщательно спланированная и бестрепетно проведенная кровавая акция. Жихарев и пролитая кровь – это в моем сознании никак не стыковалось. |