Онлайн книга «Вирус "Reamde"»
|
Будь Зула и впрямь туристкой, она бы устала от такого напора, но сейчас ее так обрадовало полузнакомое лицо, что она с трудом поборола желание прижать маленькую китаянку к груди. – Доброе утро, – ответила Зула. – Ты была права: я выпила весь твой чай. – Ха-ха! Ты мне мозги трахаешь! – радостно объявила Синие Сапоги. – И опять ты права: мне сегодня больше не нужно чая, спасибо. – Хочешь быть дистрибьютором? – Нет, – начала Зула, потом сообразила, что китаянка просто ее подначивает, и осеклась. – Вы, я вижу, совсем заблудились, – сказала Синие Сапоги. – Вся улица про вас говорит. – Мы ищем ванбу, – объяснила Зула. – Черепахино яйцо? Это очень плохое ругательство. Выбирай, кому так говоришь. – Может, я неправильно произнесла? – По-английски? – Мы ищем интернет-кафе, – сказала Зула. Синие Сапоги наморщила нос. Почти у любой женщины ее возраста такая гримаска выглядела бы манерной, но у маленькой китаянки она казалась чистой, словно реки ее родимых гор. – Что общего у Интернета и кофе? – Кафе, – поправила Зула. – Не кофе. – Кафе – это где пьют кофе! – Да, но… – Здесь Китай! – объявила Синие Сапоги, как будто Зула до сих пор не заметила. – Мы пьем чай! Ты забыла наш вчерашний разговор? Знаю, для тебя мы все одинаковые, но… – Я из Эритреи. Мы там выращиваем кофе, – торопливо сказала Зула первое, что пришло в голову. – Здесь вместо кафе чайные. – Ясно. Мы не ищем, где чего-нибудь выпить. Нам нужен Интернет. – Не поняла. Зула глянула на Чонгора, и тот устало вытащил бумажку с иероглифами для слова ванба. Последние полчаса они показывали ее разным людям на улице. Все хотя бы смутно представляли, где такое заведение может быть, и махали руками в ту или иную сторону, оживленно говоря – чаще на китайском, иногда на английском. – Что же ты сразу не сказала? Это там. – Синие Сапоги махнула рукой. – Вот над тем… Зула покачала головой. – Как по-твоему, отчего мы никак ее не найдем? – Идем, покажу. – Она взяла Зулу за руку и повела. Жест был немножко панибратский, но сейчас Зуле это было скорее приятно, поэтому она сплела пальцы с пальцами китаянки и они пошли, размахивая сцепленными руками. Ни Чонгор, ни даже Соколов не нашли что возразить решительной проводнице, и оба покорно двинулись следом. Китаянка жалостливо качнула стриженой головой. – Вам нужен переводчик, пацаны. – Согласна. – Отлично! – Синие Сапоги разжала пальцы, круто повернулась и выставила правую руку. Зула по привычке чуть было не протянула свою, потом сообразила, что заключает деловой контракт, и замялась. Синие Сапоги огорченно щелкнула пальцами. – Ай-ай! Сорвалась, рыбка моя! – Я даже не знаю, как тебя зовут. – А я – как тебя. – Зула Фортраст, – тихо проговорила Зула и оглянулась на Соколова, который рассеянно смотрел по сторонам всегдашним посттравматическим, отрешенным взглядом. Губы Зулы тронула улыбка. – В чем дело? – тут же спросила Синие Сапоги. Зула переборола улыбку и мотнула головой. Она хоть кому-то сообщила свое имя. И если этот кто-то погуглит ее, то что обнаружит? Может быть, статью в «Сиэтл таймс» о загадочно пропавшей девушке? – А я Цянь Юйся. Зула, которая полжизни завидовала людям с прямыми волосами, не могла оторвать глаз от стрижки Цянь Юйси – «щипаной», сверху покороче, снизу подлиннее. Кто-то отлично владеющий ножницами и очень любящий Цянь Юйсю упорно эту прическу поддерживал, а Цянь Юйся так же упорно ею пренебрегала. – Это частое имя там, где ты живешь? – спросила Зула, просто чтобы поддержать разговор. – В Юндине, – напомнила Юйся. – Где Большеногие женщины делают гаошань ча – высокогорный чай. – А ты Большеногая? Юйся глянула на нее как на придурочную и выставила ногу в синем резиновом сапоге. Зула пожала плечами. – Может, у тебя там внутри совсем маленькая ножка! – Я хакка, – объявила Юйся таким тоном, будто этим решительно все сказано. – Я тебе вчера говорила. – Прости. Я забыла название. – А вы тут вообще зачем? Соколов подошел ближе, и Зула сочла за лучшее держаться легенды. Потому что вчера они разработали легенду. – Слышала про конференцию? По Тайваню. – А ты кто? Посол Эритреи? – Я из американской делегации, – сказала Зула. – Чонгор – вот он – из венгерской, а… – Иван Иванович, – представился Соколов с учтивым кивком. – Иван – из русской. У нас два дня выходных, и мы просто… – Тусуетесь? – Да. Тусуемся. – Кто-нибудь из них твой парень? – Нет. А что? Цянь Юйся игриво шлепнула Зулу по руке, словно упрекая за тупость. – Хочу знать, клево ли с ними заигрывать. – Конечно, на здоровье! Зула была уверена, что Цянь Юйся – лесби. Может, ошиблась. А может, она лесби, которой нравится заигрывать с гетеросексуальными мужчинами. – У вас в гостинице нет Интернета?! – Есть, конечно! – Впрочем, это не отвечало на подразумеваемый вопрос. – Чонгор такой нерд, что должен раз в час проверять почту. – Хм. Ну вот, пришли. Юйся повела их дальше в проулок между какими-то лавчонками. Рядом с одной из них внутрь здания уходила лестница, без всякой таблички, если не считать головы таурена – человекобыка из «Варкрафта». Она была прилеплена к стене у входа, почти как вывеска средневековой таверны. Они на минуту замерли. – Это называется «лестница», – сказала Цянь Юйся. * * * Вчера казалось, что они набрали целую кучу IP-адресов с парами широта-долгота. Когда Чонгор наконец наложил их на карту Сямыня, картинка получилась жалкая: данные были редкие и при том все равно ложились кучно. Тем не менее кое-какие закономерности проглядывали, и по ним стало ясно, что IP-адрес, все еще читавшийся бледными цифрами у Соколова на руке, присвоен точке доступа не в пригороде, не вблизи университета, не даже где-нибудь в дальней части острова, а в радиусе полутора километров от базы. Получалось, что они скорее всего видят дом Тролля из окна. Все равно как сказать, что с Луны видно Землю. И все-таки какой-никакой прогресс. |