Книга Нарцисс в цепях, страница 174 – Лорел Гамильтон

— Я всегда рада узнать новый зоологический факт, — сказала я, — но давай освободим Черри от цепей и выведем ее отсюда.

— А твой любовник? Мика?

Я встретила взгляд этих разных звериных глаз, стараясь не выказать страха на лице.

— Я так понимаю, что ты оставил его напоследок, для финала, в некотором смысле.

Голос мой был уже не спокойный, а рваный. По тону можно было подумать, что мне все равно, но я не могла приглушить бьющийся на шее пульс.

Он улыбнулся шире, и я смотрела, как эти звериные глаза наполняются человеческим выражением. Ожиданием. Предвкушением. Предвкушением моего страдания, я думаю.

Он медленно открыл занавес, открывая Мику, прикованного за руки и за ноги к стене, как Черри. Но у него, в отличие от нее, раны не зажили. Правая сторона лица у него была страшно избита. Глаз заплыл полностью, покрытый коркой засохшей крови. Тонкий изгиб челюсти так распух, что казался не настоящим. Разбитые и опухшие губы скривило на сторону. Видны были розовая изнанка рта и полоска зубов там, где рот не закрывался.

Я услышала тихий ах, и произнесла его я. Почти всхлипывание, а этого я не могла себе сейчас позволить. Если Химера поймет, насколько это меня ранит, он еще больше изувечит Мику. Но я не могла не дать себе его коснуться. Должна была, только тогда я могла бы поверить, что это взаправду он. Увидеть — для меня еще не значит поверить.

Я тронула здоровую половину его лица. Веки на этой стороне задрожали и раскрылись. Сначала был миг облегчения, потом, я думаю, он увидел Химеру и глаз его раскрылся шире. Он попытался что-то сказать, но рот не открывался. Только тихие болезненные звуки доносились оттуда.

Химера коснулся его кровоподтеков — слегка, но все равно Мика вздрогнул. Я схватила Химеру за руку, как было возле Черри, и встала между ними.

— Освободи его!

— Я лично сломал ему челюсть за то, что он мне солгал.

— Он тебе не лгал.

— Он мне сказал, что ты будешь универсалом, как я, но это не так. — Он нагнулся ко мне, нюхая воздух. — Я бы учуял. Да, ты — что-то,и это что-то — не человек. Пахнет леопардом и волком. — Он еще сильнее потянул воздух в себя около моего лица. — Но еще пахнет вампиром. Ты — не такая, как я, Анита. — Он глянул на Мику. — Он просто хотел, чтобы я не трогал его и его котов после того, как он спас тебя от моих людей, вломившихся в твой дом.

— Значит, я не оборотень-универсал. Значит ли это, что я не нужна тебе как подруга?

Он засмеялся:

— Ну, не знаю. Я люблю изнасилование — добавляет перчику. — Может быть, он это сказал, чтобы меня шокировать, но не уверена. И Черри он изнасиловал? Он ее тронул? Я попыталась не выразить эту мысль у себя на лице, потому что вместе с ней пошла белая, горячая волна гнева. — А, так тебе эта мысль не нравится?

Он попытался тронуть меня за волосы, и я шагнула назад, из ниши, освобождая себе пространство для маневра. Помощь идет, но мои часы показывали, что еще минут двадцать остается. Может быть, ребята придут быстрее, а может, и нет. Рассчитывать на это нельзя.

Он не погнался за мной — позволил попятиться.

— Я бы мог тебя изнасиловать у Мики на глазах. Вряд ли кому-то из вас это бы понравилось. Хотя, честно говоря, я бы предпочел наоборот. Орландо — гомофоб. Интересно, почему бы?

Я ответила, отступая вдоль занавеса, отвлекая его от Черри и Мики.

— Мы в других больше всего не любим то, что ненавидим в самих себе.

— Браво! — сказал Химера. — Да, я много чего таю от Орландо о нем самом.

— Нелегко, наверное.

— Что?

— Хранить секреты, когда вы живете с ним в одном теле.

Он медленно шел за мной вдоль стены.

— Сначала он знать не хотел, что мы делаем, но последнее время он стал... недоволен нами. Я думаю, он бы сделал с собой что-нибудь, если бы я ему не помешал. — Химера показал рукой в сторону висящих. — Он проснулся в темноте между ними. И завопил как девчонка... — Химера приложил пальцы к губам: — О, пардон. Ты вообще не кричала. Он вопил как младенец, пока я не пришел и не спас его, но он, кажется, не слишком благодарен. Кажется, даже обвиняет меня. — Лицо Химеры стало озадаченным, и снова мне показалось, что он прислушивается к тому, чего я не слышу.

Он уставился на меня:

— Ты слышишь?

Я сделала большие глаза и пожала плечами:

— Что?

Он посмотрел мимо висящих, и я оглянулась в поисках оружия. Столько здесь порезанных людей, должен быть где-то и клинок. Но комната тянулась белая и пустая, если не считать людей в цепях. Где же тут эти пыточные кочерги, ножи, что угодно? Что это за пыточная камера такая — без орудий пытки?

И тут я услышала — крики, драку. Бой уже шел. Хотя еще вдалеке. Хорошая новость — что помощь уже идет, плохая — что Химера знает об этом, а я с ним одна. Ладно, не одна, но никто из прикованных к каменной стене мне не поможет.

Он повернулся ко мне с лицом, настолько полным гнева, что оно стало зверским даже без смены облика.

— А зачем ты захватил всех этих альф? — спросила я. Удерживать его разговором — ничего другого мне не оставалось.

— Чтобы править их группами. — Слова были произнесены рычащим голосом сквозь стиснутые зубы.

— Твои змеи — анаконды. Захватил ты кобр. Ты не сможешь править змеями другого типа, чем твои.

— Почему? — спросил он, начиная красться ко мне, все еще в человеческом обличье, но с напряженной грацией зверя.

На это у меня не было хорошего ответа.

— И все эти альфы живы?

Он мотнул головой:

— Я слышу шум боя, Анита. Что ты сделала?

— Я? Ничего?

— Ты лжешь, я это чую обонянием.

О'кей, может быть, от правды будет польза.

— Звуки, которые ты слышишь, — это кавалерия скачет на выручку.

— Кто? — почти прорычал он. Он все так же крался ко мне, я все так же отступала.

— Рафаэль и его крысолюды. А еще, быть может, и волки.

— В этом здании сотни гиен. Твоя кавалерия через них не прорвется тебя спасти.

Я пожала плечами, боясь сказать правду, боясь, что он отыграется на любовниках гиен. А лгать я не осмеливалась, потому что он учует. Так что я просто продолжала пятиться. Мы уже были почти у двери. Если я ее открою, может быть, он за мной погонится. Может быть, я его заведу в засаду — из одной себя.

Перед дверью появился Абута. Я о нем забыла, и это была беспечность. Не фатальная — пока что, — но беспечность.