Книга Анубис, страница 62 – Вольфганг Хольбайн

— Один из немногих маленьких пороков, которые мне еще доступны, — со вздохом сказал он, заметив неодобрительный взгляд мисс Пройслер. Он глубоко затянулся и обратился к Тому, убиравшему со стола: — Подай нам, пожалуйста, кофе, Том.

Том вышел. Грейвс бросил короткий взгляд на свою сигарету в вычурном черепаховом мундштуке, потом на мисс Пройслер, снова на горящий кончик сигареты и, будто ему только что пришло в голову, сказал:

— Но у вас лежит на сердце еще один камень, мисс Пройслер, — как бы нерешительно начал он.

— Разве?

— Ну, я… имею в виду… кое-что с момента нашей первой встречи в Томпсоне, — пояснил он. — Видно, она проходила не под доброй звездой. Я должен всячески извиниться за нее перед вами, мисс Пройслер. И перед тобой, конечно, Могенс.

Он немного помолчал, а когда продолжил, было видно, как трудно ему дается высказаться.

— Боюсь, я вел себя неподобающим образом.

— Ну, профессор и я были… несколько… неприятно удивлены, — не стала отрицать мисс Пройслер.

— Могу себе представить! — сказал Грейвс. — Прошу вас, не примите это за пустую отговорку, которой я стараюсь отделаться, но это тоже связано с тем несчастьем, которое постигло меня.

— То, что ты ведешь себя как животное? — уточнил Могенс.

Мисс Пройслер бросила ему укоризненный взгляд, но Грейвс, снова затянувшись сигаретой, согласно кивнул.

— Боюсь, — покаянно сказал он, — это была моя вина. С тех давних пор при определенных обстоятельствах я теряю контроль над собой и ничего не могу с этим поделать. Я был утомлен долгой поездкой, голоден и вдобавок нервничал, потому что не знал, как ты меня примешь, Могенс. Как я сказал, это было моей виной. И, как говорится, у меня горела земля под ногами. — Он шумно вздохнул. — Для меня важно, чтобы этот вопрос был прояснен.

— И тем не менее завтра утром я покину эти места, Джонатан, — остановил его Могенс. Объяснения Грейвса повергли его в ярость, именно потому, что они были чертовски убедительны. — Так что не трудись понапрасну.

— Хорошо, — ответил Грейвс, — я умею проигрывать.

— А что это за одиозная работа, из-за которой вы так рассорились? — спросила мисс Пройслер.

На короткое мгновение Могенсу показалось, что в глазах Грейвса зажегся победный огонек. Но он не был в этом уверен, потому что в следующий момент Грейвс снова овладел собой.

— Вас интересует наша работа? — обратился он к мисс Пройслер.

— Ну, если вы позволите. Профессор Ван Андт объяснил мне, что вы не слишком охотно говорите о ней.

На этот раз Могенс был абсолютно уверен, что заметил в глазах Грейвса триумфальный огонь, и вовсе не потому, что тот не сдержал себя, а именно потому, что хотел, чтобы Могенс увидел его победу.

— Да, это соответствует истине, — скромно молвил Грейвс. — До сих пор я не желал, чтобы кто-то узнал о том, что мы здесь обнаружили. И это было моей ошибкой.

— Что?! — вырвалось у Могенса.

— Ты был прав, Могенс, — Грейвс бросил ему наигранно благодарный взгляд. — Я был одержим мыслью однажды с торжеством явить наше открытие миру, и таким образом потерял чувство реальности. Я так сожалею об этом! — Он повернулся к мисс Пройслер. — Если вам это интересно, моя дорогая мисс Пройслер, для меня было бы высшей радостью показать вам нашу находку.

Не только мисс Пройслер была изумлена. Могенс от изумления потерял дар речи и в первое мгновение у него — буквально — перехватило дыхание. Триумфальный блеск глаз Грейвса, незаметный для мисс Пройслер, но явный для Могенса, залег на самое дно его глаз. Настолько явный, что Могенс отчетливо понял, что попал в западню Грейвса. Он даже слышал клацанье ее зубьев, хоть пока и не знал, как она выглядит.

— Вы… вы серьезно? — остолбенела мисс Пройслер. Она бросала Могенсу взгляды о помощи, но тому нечем было ответить.

— Само собой разумеется, — разошелся Грейвс. — Профессор Ван Андт убедил меня, хотя ему самому это еще невдомек. Какая польза в том, чтобы драгоценнейшее сокровище мира называть своей собственностью, если никому не можешь показать ее? Если ни с кем не поделиться?

— Ты хочешь… показать мисс Пройслер то, что мы открыли? — не веря своим ушам, переспросил Могенс.

— Да, — твердо сказал Грейвс. — И если она желает, прямо сейчас.

— Сейчас? — Могенсу окончательно показалось, что с его слухом что-то неладно.

— А почему бы и нет? Том разгреб завалы, а повреждения были не столь велики, как показалось в первый момент. — Он жестом указал на дверь. — Если пожелаете, можем пойти прямо сейчас, мисс Пройслер. Еще не так поздно. А вам должно быть любопытно то, что мы открыли.

— Может… может быть, подождем до завтра? — неуверенно пролепетала мисс Пройслер. Она казалась совершенно сбитой с толку и такой беспомощной, что Могенсу стало даже жаль ее, а его гнев на Грейвса еще больше разгорелся.

— Как пожелаете, моя дорогая, — ничуть не смутился Грейвс, но на лице у него было написано разочарование. — Только…

Дверь распахнулась, и в комнату влетел Том. Но не для того, чтобы принести кофе, как распорядился Грейвс. Не обращая никакого внимания ни на Могенса, ни на мисс Пройслер, он подлетел к Грейвсу и что-то прошептал ему на ухо. Могенс не мог разобрать что, но явно что-то неприятное. Грейвс нахмурился и поднялся из-за стола, еще до того как Том закончил свое сообщение.

— Извините, я на минутку, — сказал он. — Скоро вернусь.

Он вышел и, к огорчению Могенса, Том последовал за ним. Прежде чем дверь притворилась, Могенс заметил свет пары фар снаружи. Подъехал какой-то автомобиль.

— Что все это значит? — спросила его мисс Пройслер.

Могенс пожал плечами. Он понятия не имел, да его это в данный момент и не интересовало.

— Мисс Пройслер, заклинаю вас! — взмолился он. — Не верьте этому человеку!

Мисс Пройслер выглядела несколько озадаченной. Она бросила неуверенный взгляд на дверь, за которой исчезли Грейвс и Том, и попыталась улыбнуться, но на этот раз улыбка еще больше проявила ее растерянность.

— Мне кажется, он вполне симпатичный человек, — бесцветно сказала она. — По крайней мере, ему надо дать шанс, вы так не думаете?

— Неделю назад, в Томпсоне, вы были совершенно иного мнения! — напомнил Могенс.

— Ну… тогда я и понятия не имела об ужасных ударах судьбы, которые постигли его. — Ее голос становился все глуше. — И я не знала, что ваша профессия так опасна, профессор.

Могенс многозначительно сдвинул брови. Он никак не комментировал трагедию, представленную им Грейвсом, но это вовсе не значило, что он в нее поверил. Он в жизни не слышал о заболевании с такими симптомами, которые описал тот. Равно как и о яде, имеющем такое воздействие. А кроме того, жуткие перевоплощения, совершающиеся с Грейвсом время от времени, далеко не ограничивались только физическими изменениями. Нет и нет! И весь ужас в том, что история, рассказанная Грейвсом, достигла своей цели: он пробудил сострадание мисс Пройслер! А тот, кого Бэтти Пройслер однажды заключала в свое большое сердце, уже никогда из него не уходил.