Книга Посейдон, страница 42 – Пол Галлико

— «Оставил»? — хмыкнул Мэнни. — Значит, он сам решил оттуда уйти.

— Мэнни, ты такой наивный! Тебе еще учиться и учиться! В газетной статье это означает, что его выгнали, уволили, понимаешь? Может быть, он связался с девушкой из церковного хора, как обычно это бывает у молодых неблагонадежных священников. Ну, там, изнасилование или что-то в этом духе.

Тут уж Мэнни открыто расхохотался:

— Мамочка, ну у тебя и воображение, должен заметить! Вот кто нужен бульварным газетенкам! Кстати, Церковь на Десятой авеню и так имеет нехорошую репутацию. А если он тренировал мальчиков и сделал их чемпионами, вряд ли у него оставалось время и на девочек тоже. Скорее всего, кто-то просто позавидовал его успеху.

— Ну, в чем я уверена, так это в том, что Рого его явно недолюбливает.

Мэнни неопределенно пожал плечами:

— Рого — типичный выходец из бедных кварталов. Они всегда недолюбливают тех, у кого хорошее образование. Кстати, мистер Мюллер ему тоже не нравится. Может быть, он следит и за ним?

— Мистер Мюллер — настоящий джентльмен, — заметила Белль. — А супруга мистера Рого священника тоже терпеть не может.

— Ты так думаешь? А, по-моему, Линда сохнет по нашему священнику, да вот только он на нее никакого внимания не обращает. Так за это людей не арестовывают, насколько мне известно.

— Ну, тогда спроси самого Рого, — предложила Белль. — Может быть, теперь он тебе откроется.

— О чем вы хотите меня спросить? — тут же поинтересовался Рого. Они с Линдой устроились как раз недалеко от того места, где нашли себе убежище супруги Роузен.

— Давай, действуй, — приободрила мужа Белль.

Роузен подвинулся поближе к Майку и спросил:

— Кого вы выслеживаете на нашем корабле?

— Никого, — тут же, не колеблясь, ответил Рого.

Но Роузен не собирался отступать так быстро.

— Ну, Майк, перестаньте! — И он многозначительно покачал головой. — Как говорит моя Белль, с каких это пор сыщик с Бродвея может позволить себе месячный круиз вокруг Африки и Южной Америки? Ну, какая вам теперь разница? Тем более, вы скажете это мне, а не кому-нибудь. Кто бы ни был ваш таинственный объект, он уже утонул вместе с другими. Если только, конечно, он не один из нас.

Рого подозрительно посмотрел на Роузена и удивленно произнес:

— А вы-то на какого черта мне?

— Не знаю, не знаю, — признался Роузен. — Меня вы хорошо знаете, я — вас. Но мы почти ничего не знаем об остальных членах нашей маленькой группы. Кто такой, например, этот мистер Мюллер? Или мистер Мартин? Шелби, конечно, приятное семейство, но Белль почему-то считает, что это мог быть даже… — Он понизил голос, переходя чуть ли не на шепот, оставляя, правда, вопросительную интонацию: —…наш священник.

Взгляд Рого не изменился:

— Ваша Белль, как я понимаю, начиталась дешевых романов.

— Я сказал ей то же самое, — согласился Мэнни, — но она уперлась. Вы же знаете женщин. У нее удивительное воображение. А тут она еще рассказала мне, что читала в нашей местной газете, будто его уволили из Церкви на Десятой авеню.

Роузен не сводил глаз с детектива, пытаясь по выражению его лица понять, что тот думает. Но ни один мускул не дрогнул на лице Рого.

— Неужели?

— Да, об этом писали в «Ньюс», — подтвердил Роузен. — Правда, они не стали уточнять причины.

— Ничего не слышал об этом.

— Наверное, именно поэтому он и смог позволить себе совершить такое длительное путешествие.

— Не исключено.

— Ну вот, совсем как вы.

— Да, совершенно верно, — кивнул Рого. — Как я. — Он помолчал и добавил: — Мэнни, забудьте обо всем этом, ладно?

Роузен не стал продолжать разговор. Когда он вернулся к Белль, она тут же принялась допрашивать его:

— Ну, ты его спросил? Да? И что он тебе ответил?

— Ничего. Когда такой сыщик, как Рого, не хочет говорить, он может превратиться в сфинкса.

— Но ты намекнул ему насчет нашего священника?

— Да. И тогда он сказал мне, что ты читаешь совсем не то, что должна бы.

— Возможно, я и ошибаюсь. Все-таки мне раньше не приходилось видеть таких вот священников. Он может оказаться и известным бандитом, между прочим.

— Белль! — Мэнни бросил на нее осуждающий взгляд. — Ты рассуждаешь очень глупо. Всем известно, кто такой этот Скотт, по прозвищу «Юркий». Он отличный спортсмен, и его все знают.

— А разве спортсмен и знаменитость не могут встать на скользкий путь или просто попасть в беду? — не сдавалась Белль.

— Рого посоветовал мне забыть об этом.

— Значит, таков все же был его ответ?!

Немного дальше, укрывшись от шляющихся по коридору обезумевших членов команды, в тусклом свете аварийных лампочек, шел разговор на ту же тему. Шелби обратился к Мартину:

— Что вы думаете о нашем друге-священнике?

Похоже, Ричард впервые о чем-то спрашивал этого господина. Хотя и соседи за обеденным столиком, общих интересов у них не было, и мужчины почти не говорили друг с другом. К тому же мистер Мартин был таким тихим и необщительным джентльменом, что никто и не пытался завязать с ним беседу и узнать его мнение о чем-либо. Сейчас, однако, выяснялось, что Мартин вовсе не прочь при случае поболтать.

— Что я о нем думаю? А вот что: это парень что надо! В нем определенно что-то есть. Я уж никак не мог ожидать, что именно священник так ревностно возьмется за наше спасение, да еще и сумеет возглавить наш маленький отряд. А вы не задумывались над этим? Вот, например, священник той церкви, которую я иногда посещаю, так это кошмар какой-то! Куда ему до Скотта. Совершенно никчемное существо этот наш проповедник в Ивэнстоне. Мямля! Он, конечно, может распинаться на библейские темы или читать мораль, а вот когда дело дойдет до реальных поступков… Он даже свою Библию с кафедры не сам уносит. За него это делает церковный сторож. Короче говоря, наш приходской священник и мизинца не стоит преподобного доктора Скотта. Вот так-то! — Он немного подумал, словно что-то вспомнил и добавил: — Вы же помните, как все началось. Он будто передал нас всех в руки Господа, а дальше якобы все уже зависит только от нас. Мне это нравится.

— Ну, дело было не совсем так, — возразил Шелби. — У нас в Мичигане один тренер по футболу рассуждал совсем как наш доктор Скотт. Он говорил нам: «Вы, ребята, должны благодарить Всемогущего Господа нашего за то, что он дал вам возможность выйти на это поле и играть за свой колледж…»

Мартин усмехнулся. У него были тонкие губы, и он так растягивал их, что со стороны казалось, будто он чем-то поперхнулся и теперь давится.

— Ну, какая разница, кто что говорит, если эти слова срабатывают?