Книга Уши в трубочку, страница 78 – Юрий Никитин

Самолет вроде бы качнулся, его тряхнуло. В салоне раздался женский плач.

– Эх, – сказал я тоскливо, – почему самолеты не

делают из того же материала, что и черные ящики для них?

Торкесса смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

– Дорогой, а ведь в самом деле…

– А теперь вот объявят в аэропорту: «Хотел совершить посадку самолет, выполнявший рейс 370-й…» Это про нас, значитца. Ладно, сиди, сам открою.

Я поднялся, пошел к пилотской кабине. Пассажиры провожали меня заинтересованно-встревоженными взглядами. Я чувствовал, как по спине пробежала большая холодная ящерица. Лапы мерзкие, так и леденят кожу, а дальше холод проникает во внутренности. Страшновато, если говорить без выкрутасов. А если еще проще, поджилки трясутся, хоть я и герой. Герою не всегда везет, ведь не проломилась же почему-то проклятая стена.

Кабина приближалась неровными толчками. Я вытащил пистолет, ухватил за дверную ручку и дернул. В кабине трое летчиков, а мой бывший сосед расположился в крайнем кресле, в руке небольшой баллончик. Резко обернулся, дуло моего пистолета взглянуло ему прямо в переносицу.

Он сказал быстро:

– Не дури. Стоит мне отпустить палец, этот газ положит всех.

– Не бреши, – сказал я. – Это нехорошо.

Пилоты съежились, один только осмелился умоляюще покоситься в мою сторону. Я улыбнулся ему ободряюще, точнее прицелился в террориста.

– А теперь положи этот баллончик на пол!.. Только очень медленно.

Он пожал плечами:

– Как скажешь.

Медленно наклонился, опустил на пол, выпрямился, в черных глазах торжество. Красная кнопка, которую раньше вжимал, приподнялась, открывая отверстие, оттуда тугой струйкой ударил зеленоватый дым.

– Чтоб ты сдох, – пожелал я.

Дым быстро заполнял кабину, я поспешно отступил, держа его на прицеле, нащупал дверь и выскользнул, тут же заперев ее с этой стороны. Торкесса уже здесь, спросила жадно:

– Ну как?

– Все правой, – ответил я.

Она кивнула на кабину:

– А террорист?

– Скоро узнаем.

Выждав малость, я приоткрыл, дверь, готовый захлопнуть при малейшей опасности. Дым уже рассеялся, кондишен все-таки работает, однако все трое пилотов спят мертвецки, как и террорист, словно набрались по случаю Дня пилота. Торкесса подпрыгивала за моей спиной, заглядывала через мое плечо.

– Молчи, – шепнул я.

Мы скользнули в кабину, куда же без женщины, я спихнул с кресла грузное тело первого пилота, быстро взглянул на пульт управления. Сердце сжалось, конечно же, этот гад, умирая или просто засыпая, успел разбить бортовой компьютер…

Я надел наушники, сказал громко:

– Алло, аэропорт Хитроу? Вызывает борт самолета номер триста семьдесят… Или это рейс триста семьдесят, неважно. У нас сгорел компьютер! Срочно ответьте. Повторяю, срочно.

Мы затаили дыхание, через минуту послышалась скороговорка:

– Борт триста семьдесят, вызывает Хитроу!.. Играйте на запасном, играйте на запасном!.. Повторяю, играйте на запасном…

Голос истончился, пропал. Я вздохнул горько, закатал рукава и взялся за штурвал. Торкесса вскрикнула в испуге:

– А ты сможешь?..

– Да ерунда все это, – ответил я бодро, хотя внутри все похолодело, превратилось в ледяшки, а потом и в целый айсберг. – Как будто есть на свете люди, что не умеют посадить самолет!.. Или вертолет. Это ничуть не сложнее, чем какой-нибудь там зачуханный звездолет.

Она смотрела с величайшим почтением:

– Все люди могут?

– Конечно! Сажают ведь. И поднимают тоже. Как целину.

– Целину?

– Ну, энтузиазм масс. Или ярость. Без всякой виагры.

Она прошептала:

– Тогда это у вас в древних генах?.. Не случайно Древнюю Мудрость ищут на этой планете…

– Конечно, не случайно, – заверил я. – У нас много диковин есть! Каждый мудак – Бетховен… Словом, как мы живем – государственная тайна, на что живем – коммерческая.

Очень медленно я начал двигать штурвалом, стараясь понять, когда откликается и чем именно, ничего сложного, все знакомо, и хотя я не очень-то люблю авиасимуляторы, но в самые красивые, конечно же, не утерпел, что значит – полетал над Ираком, сбивал неуловимые стелсы, участвовал в бомбежках Дрездена, одно время даже был директором собственного аэропорта, так что приходилось решать задачки и посложнее.

Торкесса смотрела с великим изумлением, в глазах страх мешается с восторгом, почтением, а когда самолет начал снижаться, а земля медленно поднималась навстречу, уже темная, ночная, только огни вдоль посадочной полосы, они со стюардессой обнялись, зажмурились и прижались в уголочке.

Не скажу, что я посадил самолет ювелирно, но все же лучше любых местных профи. Когда нас отбуксировали на стоянку, экипаж как раз начал приходить в себя, торкесса и стюардесса уже связали террориста и положили лицом вниз.

Спустили трап, мы с торкессой постарались там оказаться первыми, на фиг нам корреспонденты и признательность королевы, быстренько прошли терминалы, багажа с собой никакого, пистолет я благоразумно оставил в заднем кармане джинсов и прикрыл сверху выпущенной майкой, но при выходе из самолетов осмотр совсем липовый, мы вышли в большой зал, а там у справочного бюро уже топчется благообразный господин с внешностью дворецкого и плакатом «Жду мисс Лилею».

– Я мисс Лилея, – сказала торкесса.

– А я ее телохранитель, – представился я. – Гакорд, единственный наследник герцогства Ургундии.

Адвокат расплылся в улыбке, бросил плакат под ноги приехавшим из Индии туристам и принялся трясти нам руки:

– Благодарю, благодарю, что приехали так оперативно! Прошу в мой автомобиль, но, умоляю, поспешим! Я насторожился:

– За вами погоня?

– Хуже, – ответил он в страхе, – припарковал в неположенном месте.

Когда вышли, мне показалось, что из солнечного аэропорта попали в чистилище Вергилия: туман, сырость, уныние, все пропитано влагой, небо прямо над головами, стоит вскинуть руку, как щупаешь теплое пузо проплывающей тучи. Повезет, успеешь дернуть за вымя.

– Добро пожаловать в Англию, – сказал адвокат. – Я мистер Джонс, сам я не местный. Естественно, местные сейчас режутся в гольф, это игра такая дурацкая, а мы, лимитчики, вкалываем. Потом эти местные скулят, что начинаем ими руководить.

– Знакомо, – сказал я.

– Правда?

– А то, – ответил я. – Не были вы в Москве!