Книга Инстинкт № пять, страница 8 – Анатолий Королев

Как ни была я чутка и напряжена, он сумел открыть дверь бесшумно и вошел в квартиру на цыпочках.

— Привет, девочка! — сказал он весело.

И показал ботинки, которые держал в левой руке, — мол, вот почему я так тихо вошел.

Я сразу поняла, что он псих… Обритая наголо голова. Страшно оттопыренные уши в коросте. Белый больничный халат, видный из-под короткого плаща с куцыми рукавами. Голые руки-удавы в пятнах зеленки. Рваные носки, из которых лезли наружу черные ногти. И дух больницы от немытого тела. И почему-то еще куча майских мух, которые влетели с ним в комнату! Одна муха ползала даже прямо по голому черепу, и псих ее не чувствовал. И еще он почти не моргал.

Близость маленькой жертвы возбудила психопата до состояния истеричной веселости.

Обычная девочка была бы обречена. Но я уже знала одного такого безумца — санитара из изолятора в нашем интернате по прозвищу Коля Бешеный, — и потому разом проникла в тайну его помешательства: он ненавидел женщин.

— А я не девчонка! Я мальчик! — выпалила я в ответ.

— Но-но-но! — Он сел напротив за обеденный стол, где застал меня, ворвавшись в гостиную, и поболтал в воздухе немытым пальцем: — Здесь живет маленькая мерзкая писюха, — и лицо психопата исказила кошмарная гримаса отвращения.

— Вы ошиблись. Я мальчик! — сказала я с оттенком мальчишеского презрения к девчонкам.

И тут он на миг растерялся. Он был явно сбит с толку моим упрямством и глядел с детской недоверчивостью сумасшедшего. На счастье, я тогда была коротко подстрижена — косила под панка — и действительно походила на мальчика. Кроме того, я была в свитере и джинсах. Ну настоящий мальчишка.

— А где та мерзкая гадина, вонючая писюха?! — крикнул он в бешенстве и выхватил из кармана плаща хирургический скальпель, примотанный проволокой к деревянной ручке.

— Такая черная? Высокая? — спросила я, изо всех сил скрывая свой ужас и в панике чувств описывая Фелицату.

— Да! Черная грязная волосатая писюха, — кивнул маньяк.

— Она в ванной спряталась, — и я приложила палец к губам: «Тссс!»

— А! Тсссссссссссссссссссссссссс… — просипел он, подхватывая мой жест и тон, и осклабил страшенный рот, где от зубов остались лишь острые обломки, и вдруг заговорщически подмигнул мне безумным глазом навыкате: — Сыграем в ножички?

— Давай! — согласилась я с живым интересом, как положено настоящему мальчишке.

— А ну, клади руки на стол! — от ненормального исходила такая зверская сила и страсть помешательства, что я покорно положила ладошки на стол и растопырила пальцы веером как можно шире. Я знала эту опасную игру.

— Кха! — и безумец нанес лезвием серию молниеносных ударов между моими пальчиками так, что скальпель ни разу меня не поранил. Он был в диком восторге от своей ловкости и громко расхохотался. Его смех даже спугнул липучую муху, что кружила на его черепе. Но ненадолго. Взлетев, она тут же вернулась назад и переползла на лоб. Бррррр… если б не страх, меня бы стошнило от отвращения.

Его удары скальпелем были так сильны, что, промахнись он, мой палец был бы отрублен. На столе из карельской березы остались адовы царапины.

— Теперь ты! — психопат протянул самодельный нож и растопырил на столешнице свои страшные руки в следах йода. Я спокойно взяла орудие двумя руками, замахнулась… если первый удар пришелся ровнехонько между пальцами, то при втором лезвие скальпеля вонзилось прямо в мясо между указательным и средним, там, где кожа натягивается перепонкой. Я обмерла. Кровь брызнула на стол, но псих только заржал хохотом победителя: ведь я промазала! С полоумной радостью он выдернул засевшее лезвие и стал лизать языком порез, словно собака, лакающая воду из лужи.

Внезапно зазвонил телефон.

Веселость психа мгновенно испарилась. С перекошенным лицом злобы он метнулся к аппарату на телефонном столике, сорвал трубку и стал яростно кукарекать, лаять, пукать и быстро-быстро плевать в телефонную трубку.

Я тихонечко встала из-за стола. Но не тут-то было!

Сокрушительным ударом расколошматив трубку об стену, сумасшедший вдруг принялся по-животному обнюхивать меня, жутко раздувая ноздри. Мамочка! Я видела мух на черепе. Безумные дырки жадно всасывали частицы моего детского запаха. И с каждым вздохом психопат все больше возбуждался: «Писюха! Маленькая вонючка… писюхой пахне-е-т!» Его колотило, как от озноба. Зубы клацали. Глаза помутнели от бешенства. На губах появилась молочная пенка.

Изо всех сил я вмазала по его щеке и в честных слезах крикнула прямо в лицо: «Я мальчик! Мальчик!»

Помешанный моргнул от удара — первый раз моргнул! — и вскочил на ноги. Он был явно испуган моей оплеухой. Смущен и даже растерян: по его логике, мальчик, конечно б, обиделся на такие слова. Я вела себя правильно, все время шла на рожон.

«Пошли пописаем», — предложила я с вызовом мальчика, которого обзывают девчонкой.

Псих опять потерялся. Я уверенно направилась к туалету, он за мной, а проходя мимо ванной, сделала знак — она там. Маньяк осклабился и приложил ухо к двери: «А, писюха-а-а…»

В туалете я смело сказала: «Чур, ты первый».

Слово «чур» — заветное слово в ребячьих играх, кто успел назвать его первым, тот ведет в игре. И идиот подчинился приказу правила. Сегодня могу сказать, в его помешательстве было много наивности.

Делая свое маленькое дело, ненормальный был явно скован моим присутствием. Он даже встал ко мне боком и потому спокойно отнесся к тому, что я — а я стояла в коридоре снаружи — закрыла раскрытую дверь. Выйдя в прихожую, я уже собиралась было распахнуть дверь и дать деру, но ангел-хранитель меня спас: не делай этого, крошка. Психопаты невероятно чутки, услышав скрип двери, они впадают в такую ярость, которую сможет остановить только кровь жертвы.

Я передумала, быстро вернулась в гостиную и вышла на балкон. Стиснув зубы, встала на табурет, затем — на узкие перильца, а оттуда шагнула на кирпичный карниз, идущий вдоль стены. Лишь бы добраться до водосточной трубы! Обнять ее крепкокрепко двумя руками и ждать помощи.

Я не успела сделать шагу, как психопат пулей вылетел на балкон. Увидев меня на карнизе, он снова был сбит с толку. С одной стороны, ничего не стоило схватить жертву протянутой рукой, с другой стороны, он не понимал, что я делаю там на стене.

Я сделала шажок по карнизу, цепляясь пальцами за щели в стене старого дома. Из-под ног посыпались камешки… Мама! Они падали вниз с четырехэтажной высоты. Не смотри вниз!

Сумасшедший снова улыбался полоумной улыбкой. Он принял происходящее за новую игру. Уверенно взобравшись на балконное перильце и расставив руки, идиот принялся с дьявольской легкостью лунатика легко шагать взад и вперед по узкой металлической полосе, едва ли шириной в пять сантиметров. Он показывал мне, что тоже запросто способен вытворять такие вот опасные штуки. На углах перилец психопат спокойно поворачивался на пятках, не обращая внимания на высоту этажей сталинского дома.