Книга Клуб адского огня, страница 146 – Питер Страуб

— Лично я никогда не думаю о нем, — призналась Маргарет. — Но полагаю, что почти готова наверстать упущенное. Так чего же мы такого не заметили?

— Имена, — пояснила Нора — Мэриан только что упомянула Поющие колонны. Драйвер поместил их в «Ночное путешествие» и назвал Каменными Кронами. Поле тумана переименовал в Зловонное поле. Горная долина — это...

Маргарет смотрела на Нору во все глаза:

— Долина Монти [34] . О господи... Так и есть! А что, здорово! Подумайте только обо всех людях, преданных этой книге. Норман, наливайте себе еще вина Ваша жена заработала его для вас. Мэриан, принесите бутылку «Божоле», которую вы открыли перед обедом. И прихватите из холодильника шампанское. Мы собирались устроить праздник в духе Джорджины Везеролл, и мы его устроим.

Мэриан поднялась:

— Теперь понимаете, что я имела в виду, говоря о конференциях, посвященных Драйверу.

— Я вижу гораздо большие возможности. Я вижу Неделю Драйвера! Я вижу футболки с портретом Хьюго Драйвера, которые будут расхватывать в нашем магазинчике. В каком коттедже жил этот благородный человек, когда приезжал сюда?

— В «Рапунцеле».

Лили пробормотала что-то неразборчивое.

— Дайте мне три недели, и я превращу «Рапунцель» в святилище Хьюго Драйвера. Мы сделаем «Рапунцель» драйверовским центром вселенной.

— И вовсе он не был благородным, — уже более отчетливо пробормотала Лили.

— А теперь стал им! Лили, это прекрасная возможность. Ведь у нас есть вы, одна из тех, кто действительно знал великого Хьюго Драйвера Каждая мелочь, которую вы можете вспомнить о нем, теперь на вес золота. Он был неаккуратным? Мы разбросаем по комнате носки и скомканные листы писчей бумаги. Много пил? Водрузим на письменный стол бутылку бурбона. — Лили вдруг сделала большой глоток вина. — Ну-ка, расскажите мне. Что с ним было не так?

— Все.

— Быть того не может.

— Вас ведь не было здесь. — Лили взглянула на Маргарет чуть с вызовом. — Он совал во все свой нос. Он грубил персоналу. И воровал.

Появилась Мэриан с двумя бутылками и вторым ведерком со льдом.

— Кто воровал? — спросила она.

— Значит, будет чуть сложнее реабилитировать мистера Драйвера, чем других светил, — сказала Маргарет.

— Вы знали, что он был вором? — Нора посмотрела на Лили.

— Конечно, знала. Он украл из этой самой комнаты столовое серебро. Украл мраморную пепельницу из комнаты отдыха. Украл две наволочки и две простыни из «Рапунцеля». Книги из библиотеки. У других гостей крал вещи. Мистер Фейвор лишился новенькой поршневой авторучки. Этот человек был чумой, вот кем он был.

Пробка вышла из бутылки «Вдовы Клико» с приятным глухим хлопком.

— Может быть, стоит пересмотреть наше отношение к мистеру Драйверу, — сказала Мэриан.

— Вы серьезно? Да мы будем полировать этого парня, пока он не засияет, как золотой, и если вы не хотите попробовать, Лили, мы предложим это Агнес.

— Она не станет. — Лили допила остатки вина. — Именно Агнес рассказала мне половину того, о чем я только что сообщила. Я тоже хочу немного шампанского, Мэриан.

— Что еще он украл, Лили? — спросила Нора.

Поглядев несколько секунд в какую-то точку на стене над головой Норы, Лили подвинула Мэриан высокий бокал.

— Это он украл тот рисунок, правда? Пропавшего Редона. Тот, который вы никогда не любили.

Лили с несчастным видом посмотрела на Нору.

— Я не говорила вам этого. Я не должна была говорить, и я не сказала.

Маргарет отпила немного шампанского и в полном недоумении переводила взгляд с Лили на Нору и обратно.

— Лили, но ведь две минуты назад вы сказали, что рисунок украла мисс Маннхейм.

— Именно так я и должна была говорить.

— Кто велел вам так говорить?

Сделав большой глоток шампанского, Лили плотно сжала губы.

— Хозяйка, кто же еще, — ответила за нее Нора.

Дарт радостно хмыкнул и положил себе еще кроличьего пирога.

Лили смотрела на Нору почти со страхом.

— Она знала, потому что видела рисунок в «Рапунцеле» в ту ночь, когда исчезла Кэтрин Маннхейм, — продолжала Нора.

Лили кивнула.

— Когда она сказала вам об этом? И зачем? Вы, должно быть, спросили, действительно ли рисунок похитила не Кэтрин, а Хьюго Драйвер?

Лили снова кивнула.

— Это было, когда хозяйка болела.

— И когда здесь уже не было гостей, а мисс Везеролл крайне редко выходила из комнаты. Агнес Бразерхуд проводила с ней много времени.

— Это было несправедливо,— заговорила Лили. — Агнес никогда не любила ее так, как я. Сестра Агнес, Эмма, была горничной хозяйки, и когда Эмма умерла, мисс Везеролл захотела, чтобы рядом с ней была Агнес. Знала бы она настоящую Агнес! Похожими сестры были только внешне. Уж я-то позаботилась бы о хозяйке куда лучше. Я было пыталась тоже приглядывать за ней, но к тому времени у нее на уме была одна Агнес.

— Значит, первой о рисунке вам рассказала Агнес?

Опустив подбородок на ладонь, Маргарет наблюдала за игрой в ответы и вопросы, как болельщик за теннисным матчем.

— Она вышла из спальни хозяйки, и я, взглянув на нее, спросила: «Что стряслось, Агнес?» — потому как по ее физиономии сразу было видно, что она не на шутку расстроена. Агнес велела мне убираться прочь, но я спросила, не случилось ли чего с хозяйкой. «Ничего такого, в чем мы могли бы ей помочь», — ответила Агнес, но я все продолжала допытываться, и наконец, прикрыв ладонью глаза, она сказала: «Я была права насчет мисс Маннхейм. Все это время я была права». Маленькая бродяжка, сказала я, она высмеивала нашу хозяйку да еще украла рисунок. «Нет, она не крала Это сделал мистер Хьюго Драйвер», — покачала головой Агнес и начала смеяться, но это было совсем не похоже на смех, а потом сказала, что я могу подняться наверх и сама спросить хозяйку, если не верю ей.

— Так вы и сделали, — предположила Нора.

Лили допила шампанское и содрогнулась всем телом.

— Я вошла, присела к ней на кровать и прикоснулась к ее волосам. «Я так и знала, что Агнес проболтается», — сказала хозяйка, а глаза у нее были такими живыми, как до болезни. Я сказала, что Агнес солгала мне, и передала ее слова, тогда хозяйка успокоилась и сказала: «Да нет, Агнес сказала правду. Картину действительно взял мистер Драйвер». Она знала, что это так, потому что видела рисунок в его комнате в «Рапунцеле». Я спросила, зачем она заходила в его комнату, и мисс Везеролл сказала: «Я вела себя как дочь моего отца. Или даже как Линкольн Ченсел». Тогда я сказала: «Вам не следовало разрешать ему брать картину». А она мне ответила: «Мистер Ченсел переплатил за этот безобразный рисунок в сто раз. Пришли ко мне Агнес». Я пошла за Агнес А на следующий день хозяйка сказала, что не может больше позволить себе платить мне жалованье и вынуждена меня отпустить, но что я не должна никому рассказывать о том, кто украл картину, и я никому никогда не рассказывала, даже сейчас.