Книга Клуб адского огня, страница 18 – Питер Страуб

В семьдесят седьмом году — первом году серии, в «Черном дрозде» вышли в мягких обложках двенадцать романов не известных тогда авторов. К семьдесят девятому году половина из десяти авторов покинули издательство в поисках больших возможностей, высших гонораров и лучших издательств. В те дни серию вел помощник редактора по имени Мерл Марвелл. Секретарь Марвелла и два младших редактора занялись переизданием уже вышедших романов по пятнадцать долларов за книгу (Элден не хотел тратить деньги и нанимать профессионала для переизданий). «Черный дрозд» упорно отказывался нести золотые яйца, и к 1981 году все авторы, сотрудничавшие вначале, покинули серию, остались только Титайм и Морнинг. Мерл Марвелл, к тому времени уже не помощник редактора, купил права на роман, завоевавший престижную премию, а следом на другой, попавший в список бестселлеров, и начал новую серию, так что времени на «Черного дрозда» у него уже не оставалось. Двое стойких приверженцев «Черного дрозда» время от времени присылали рукописи и получали за них свои деньги. Ни у одного из авторов не было агента. Вместо адресов оба использовали почтовые ящики — Титайм в Норуолке, штат Коннектикут, а Морнинг где-то в центре Манхэттена. Телефонные номера их не разглашались. Они никогда не требовали повышения гонораров, ланчей в дорогих ресторанах или смет затрат на рекламу. В восемьдесят третьем году Клайд Морнинг получил Британскую премию фэнтэзи, а Марлетта Титайм была номинирована на Всемирную в восемьдесят пятом. Они продолжали выдавать по новой книге в год до восемьдесят девятого, когда оба вдруг писать перестали.

— "Ченсел-Хаус" издавал книги этих людей более десяти лет, и никто даже не знает номеров их телефонов? — недоумевала Нора.

— Это еще не самое странное, — сказал Дэйви.

Они жадно поглощали пиццу с салями и грибами, доставленную гномом в космическом шлеме, который при ближайшем рассмотрении оказался шестнадцатилетней девицей, прикатившей на мотоцикле. Сдвинув в сторону газетные вырезки, рекламные распечатки и другие бумаги, они освободили на столе место для «Каберне-Совиньон» и двух бокалов.

— Самое странное, — продолжал Дэйви, — это то, что я нашел сегодня на полке в конференц-зале.

Он поднял брови и улыбнулся, поддразнивая жену, совсем как прежний Дэйви. Нора подумала, что муж ее выглядит замечательно. Ей нравилось, как Дэйви ест пиццу — ножом и вилкой. Нора ела руками, и от куска ко рту тянулись нити расплавленного сыра; Дэйви же относился к пицце так, словно это было по меньшей мере филе миньон.

— Так что же было на полке?

— Помнишь, я говорил тебе, что данные о каждой новой рукописи заносят в эдакий электронный гроссбух? Компьютеризация. Все, что происходит с принятыми рукописями, записывается напротив названия: отказали, вернули, приняли — и число. Я заинтересовался, не отказывались ли мы когда-нибудь от книг Морнинга или Титайма, поэтому проверил список за восемьдесят девятый год — мы как раз тогда начали пользоваться компьютерами — и обнаружил запись: «Клайд Морнинг». В июне восемьдесят девятого он прислал рукопись книги под названием «Призрак», и эта рукопись не покидала издательства ни в каком виде. От нее не отказывались, но и не принимали к изданию. У Морнинга не было своего редактора, так что никто даже не отвечал за эту рукопись.

— И что же с ней случилось?

— Я задался тем же вопросом и отправился в производственный отдел. Разумеется, там никто ничего не помнил. Они обычно хранят большинство оригиналов рукописей год-два, уж не знаю зачем, а потом возвращают их редактору, который в свою очередь отсылает рукописи автору. Я посмотрел все, что у них было, но «Призрака» не нашел. Наконец один из сотрудников отдела напомнил мне, что иногда рукописи складывают про запас на стеллажи в конференц-зале. Как на почте — невостребованные адресатами письма. — Дэйви ухмыльнулся.

— И ты пошел в конференц-зал... — Дэйви кивал головой, улыбаясь еще шире. — И ты... ты нашел книгу?

— Нашел! Но это не все...

Нора в изумлении смотрела на мужа.

— Ты прочел ее?

— Во всяком случае, просмотрел. Рукопись, конечно, сыроватая, но публиковать ее можно. Надо бы проверить, имеем ли мы еще на это право; узнать, жив ли еще этот Морнинг, — это будет началом воплощения нашего плана.

Норе понравилось, что он сказал «нашего».

— Итак, у нас почти все готово.

— Давай начнем в понедельник. По понедельникам до обеда — инерция выходных — у отца обычно хорошее настроение. — Разговор происходил в пятницу вечером. — Утром мне позвонил один агент, сказал, что есть пара писателей, с которыми можно заключить не слишком разорительные договоры.

— Чертяка, — сказала Нора. — И ты молчал об этом с тех пор, как пришел домой!

— Да просто ждал подходящего момента. — Он покончил с последним кусочком пиццы. — Хочешь еще немного поколдовать над рекламой или займемся чем-нибудь другим?

— Например, отметим это?

— Если у тебя подходящее настроение.

— Очень даже подходящее.

— Ну что ж, тогда... — Почти с сомнением он взглянул на Нору.

— Решайтесь, юноша, — сказала Нора. — О тарелках позаботимся позже.

* * *

Двадцать минут спустя Дэйви лежал, сложив руки на животе и вперив взгляд в потолок.

— Милый, — сказала Нора. — Я не говорила, что мне больно, просто сказала, что неудобно. Я была сегодня не готова, но это только сегодня, не переживай, — на следующей неделе я иду к врачу договариваться о гормональной терапии. Смотри на это с другой точки зрения: нам не надо будет больше бояться, что я забеременею.

— У меня есть презервативы. У тебя есть... твои штучки. Конечно, нам не надо бояться, что ты забеременеешь.

— Дэйви, мне сорок девять лет. В моем теле происходят изменения. Организм должен адаптироваться.

— Должен адаптироваться.

— Только и всего. Мой доктор говорит, что все будет в порядке, если я буду правильно питаться и заниматься гимнастикой. И может, придется принимать эстроген. Это случается с каждой женщиной, вот и мой черед пришел.

Дэйви повернул к ней голову.

— А в прошлый раз ты тоже не возбудилась?

— Совсем наоборот. — Нора еле сдержала вздох.

— Тогда почему же на этот раз?

— Потому что на этот раз так случилось.

— Но ты ведь не старая. — Дэйви перевернулся и почти зарылся лицом в подушку. — Я знаю, это я не прав. Это я или слишком возбудился или что-то еще, и это тебя охладило.

— Дэйви, у меня начинается климакс. Конечно же, ты не виноват, и ничто меня не останавливало. Я люблю тебя. И у нас всегда был прекрасный секс.

— Невозможно иметь прекрасный секс с партнером, который каждую ночь вскакивает со стонами и криками.

— Это не... — Нора почувствовала, что бесполезно говорить то, что она собиралась сказать. А так же бесполезно говорить, что невозможно иметь секс с мужчиной, который не приходит к тебе в постель или бежит из твоей постели оттого, что он беспокоится по поводу работы или по поводу Хьюго Драйвера — или что там беспокоило Дэйви по ночам.