Онлайн книга «Мистер Икс»
– Нэд, мама приехала! На ходу застегивая блейзер и втягивая живот, из гостиной показался Фил – он смотрел телевизор. – Не заморозь ее там, сынок, веди в дом, – сказал он. Стар уже шагала по выложенной плитняком тропке и, когда я распахнул дверь, лебедем вплыла в дом, пряча нервозность за ослепительной улыбкой. Она обняла меня, оба Гранта заговорили разом, и я почувствовал, как мама начала успокаиваться. Оставшиеся дни каникул были спокойными и расслабленными. Стар подарила мне кашемировый свитер, я ей – набор переизданных пластинок Билли Холидей, а то, что приготовили для нее Гранты, оказалось равноценным нескольким безделушкам, которые она привезла в подарок им. Лаура устроила два щедрых угощения, а я продолжал развивать облагороженную версию своей жизни в Мидлмонте. После ужина Лаура и Фил оставили нас с матерью наедине, и Стар спросила: – Ты подумываешь стать музыкантом? Честно говоря, я очень обрадовалась, когда услышала о том, что ты играешь для своих сокурсников. Я ответил, что играю еще недостаточно хорошо и пока недоволен своей игрой. – Ты способен на большее, – оживилась она, – и если б захотел бросить колледж, легко смог бы найти работу. Я знаю много музыкантов, и если у кого из них и есть диплом об окончании колледжа, они это тщательно скрывают. Удивленный, я спросил, почему она решила, что я хочу оставить учебу. – Знаешь, как это звучит, когда ты говоришь о Мидлмонте? – спросила она. – Как будто ты пересказываешь фильм. – Да нет, хороший колледж… – Вот только мне не надо рассказывать, какой он хороший. Я просто хочу знать, насколько он хорош для Нэда Данстэна. Взгляни на себя. Ты похудел фунтов на пятнадцать – двадцать и почти потерял сон. Ты еще не свалился только потому, что Лаура хорошо тебя кормит. – У меня была жуткая простуда. – А по-моему, не такая уж жуткая была твоя простуда. Просто тебе хочется приукрасить жизнь в колледже. – Сдам выпускные экзамены, и все будет отлично, – сказал я. Вошли Фил с Лаурой предложить кофе и по стаканчику на сон грядущий, и, прежде чем все отправились спать, мы послушали восемнадцатилетнюю Билли Холидей, спевшую нам «When You're Smiling» и «Ooh Ooh Ooh, What a Little Moonlight Can Do». На следующий день Лаура и Стар с утра отправились по магазинам, и Стар вернулась в новом пальто от «Бигелмэна», приобретенном с шестидесятипроцентной скидкой, потому что мистер Бигелмэн решил, что ни на ком другом это пальто так хорошо не смотрится, как на Стар. Рассказывая об этом, Лаура поглядывала на меня и тут же отводила взгляд, что означало наполовину вопрос, наполовину осуждение. Стар, похоже, тоже старалась на меня не смотреть. Лаура закончила говорить, и мама отправилась снимать пальто. Выходя из комнаты, она бросила на меня мрачный взгляд. Фил ничего не заметил, и я был ему за это благодарен. Лаура сказала: – Мальчики, вы все время сидели дома, пока нас не было? – Еще бы, – ухмыльнулся Фил. – И едва успели выпроводить девчонок перед вашим приездом. Моя мать вплыла в гостиную, улыбнулась скорее в моем направлении, чем мне, и взглянула на диван, будто кошка, гадающая, где бы ей примоститься. Фил прочистил горло и вызвал ее на их ежегодный шахматный турнир. Стар послала ему улыбку, в которой мне почудилось облегчение. Раньше у Стар было довольно смутное понятие о шахматах – ну, скажем, если дать ей две попытки, со второй ей бы удалось отличить пешку от ладьи. Но ученицей она была прилежной и со временем даже стала выигрывать у Фила примерно одну партию из четырех. Сегодня же он напряженно хмурился, уткнувшись взглядом в доску, и через десять минут после начала партии оторопело пробормотал: «Погоди… Что-то я не пойму…» (Потом выяснилось, что литограф из Кливленда был прекрасным шахматистом.) Я пошел за Лаурой в кухню, предполагая, что она разделит мое удивление по поводу этой игры. – Или мама за год набила руку, или Фил разучился играть, – сказал я. Лаура пересекла кухню, прислонилась спиной к мойке и помедлила, будто дожидаясь, когда мои слова растают в воздухе между нами. В обращенном ко мне взгляде не было ни тени веселья. – Я считала, что хорошо тебя знаю, но теперь очень в этом сомневаюсь. – Лаура скрестила руки на груди. – В смысле? – Ты выходил из дому, когда нас не было? Я покачал головой. – И не ездил в центр? Или к «Бигелмэну»? – Да о чем ты? Вы со Стар вернулись какие-то странные… – Это не ответ. – Она впилась в меня глазами. – Нет, – ответил я, начиная раздражаться. – Я не ездил к «Бигелмэну». «Бигелмэн» – магазин женской одежды. И я не уверен, что вообще когда-либо заходил внутрь. – Я заставил себя успокоиться. – Что происходит? – Значит, ошиблись… – вздохнула Лаура. Из другой комнаты донесся смех моей матери. – Фил, ты что, никогда не слыхал о Капабланке? – вскричала она. – Он мертв, и я тоже, – отвечал Фил. – Стар очень тревожится за тебя. – Лаура продолжала изучать мое лицо. – Не вижу повода для тревоги. – Ты хорошо спишь? Не бывает такого, что весь день ты чувствуешь усталость? Почти весь день я чувствую себя полумертвым. – Иногда бывает, но это ерунда. – Тебе хорошо в Мидлмонте? Если чувствуешь, что устал, можно взять академический отпуск на семестр. Я снова начал злиться: – Сначала все пытались затолкать меня в колледж, теперь все пытаются вытащить меня оттуда. Может, вы для начала определитесь? – Нэд, разве мы тебя толкали в колледж? Тебе так показалось? Я уже жалел о том, что наговорил. – Вспомни-ка, сколько колледжей приглашали тебя. Это прекрасный шанс. А отсутствие диплома – это колоссальное неудобство в будущем – Лаура чуть вздернула подбородок и отвела взгляд. – Господи… Может, мы и впрямь толкали тебя. Но единственное, чего мы хотели, это позаботиться о тебе. – Она вновь обратила ко мне взгляд. – Ты единственный, кто может подсказать мне, что для тебя хорошо, и лучше, если ты будешь искренен. Кстати, о Филе не беспокойся, он думает так же. Она имела в виду, что смогла бы объяснить мужу причину для академического отпуска. Мысль о разочаровании Фила заставила меня чувствовать себя предателем. – Наверно, мне необходимо учиться на «отлично» и стать старостой курса, чтобы вы со Стар перестали волноваться, – сказал я. – Эй, Нэд! – заорал из комнаты Фил. – Твоя мать и Бобби Фишер – близнецы-братья, разделенные после рождения. Это, по-твоему, честно? |