Онлайн книга «Ночь и город»
|
— Детка, она мизинца твоего не стоит. — Она глуповата, это правда, — согласилась Хелен, — и страшно ревнива. — И у нее есть для этого все основания, — сказал Фабиан, сжимая ей запястье. — Ладно, как бы то ни было, ну ее ко всем чертям. Кому она нужна? Мне нравишься ты, а не Мэри. Ну давай же, допивай шампанское и пойдем танцевать. Ты неплохо танцуешь румбу, верно?.. Эй, дружище! Скажи музыкантам, пусть сыграют «Кукарачу». Слушай, а ты любишь собачек? — Обожаю. А что? — Я подарю тебе чихуахуа. Оркестр заиграл. Барабанщик завыл в микрофон: …Ла кукарача, ла кукарача, Марихуана ке фумар… — Боже, Боже, как танцует эта девчонка! — восторженно воскликнул Фабиан. Мэри встала из-за стола, дрожа от гнева, и вернулась к Носсероссу. — Трус! Чудовище! — закричала она ему. — Но, дорогая… — Никакая я тебе не дорогая! Убирайся к своей Хелен! — Ну что стряслось на этот раз? — спросил Носсеросс. — Я не собираюсь с тобой спорить! Я скажу тебе одно — либо эта дрянь немедленно покидает клуб, либо я ухожу. Я серьезно! Клянусь! Или ты сию же минуту выкидываешь отсюда эту мерзкую стерву, или я от тебя ухожу! Я не позволю себя унижать, не позволю, слышишь? Не позволю! — Мэри разрыдалась. — Кто тебя обидел? — Ты бы слышал, что она говорила… О… О… — Что? — Называла меня шлюхой, а тебя — старым болваном… Носсеросс погладил ее по плечу и надменно проговорил: — Моя дорогая, если ты пойдешь в Гайд-парк, то увидишь там кучу горлопанов, которые орут примерно то же самое о короле и правительстве. Но кто обращает на них внимание? — Ты ее защищаешь! — прокричала Мэри. — Ладно, мне все ясно! Я ухожу! — Дорогая, не глупи… — Говорю же тебе, я ухожу! — Ладно, ладно, моя кисонька. Сегодня я ее уволю. — Сейчас! — Но… — Сию же минуту! Носсеросс пожал плечами. Музыка смолкла. И только Фабиан верещал своим пронзительным голосом: «Ох, ну и румба! Ну и румба!» Носсеросс подошел к его столику и сказал Хелен: — Тебя к телефону. — Меня? Интересно, кто бы это мог быть? — Она прошла за Носсероссом в его кабинет, взглянула на телефонный аппарат и увидела, что трубка лежит на рычажках. — Вы говорили… — Все в порядке. Никто тебе не звонил. Я просто хотел сказать тебе два слова, Хелен. — Что случилось? — Ты милая девушка. Ты мне очень нравишься. Но тебе придется покинуть клуб. Хелен побледнела. — Покинуть? Но почему? — Потом кровь прилила к ее лбу и щекам, и они зарделись, словно тлеющие угли. Она растерянно пробормотала: — Но… но… мистер Носсеросс! Если… это из-за имбирного эля, тогда, тем вечером… — Нет, он здесь совершенно ни при чем. Дело в том, что ты причиняешь массу беспокойства другим девушкам. — Чем? — Ну как же, — проговорил Носсеросс успокаивающим тоном, — они тебе завидуют. Ты ведь знаешь, как это бывает: ты на голову выше их, и они этого не выносят. Это их расстраивает. Хелен оскалила зубы в недоброй улыбке: — О, понимаю. Тут все решила Мэри, не так ли? — Ну-ну-ну, не надо… — О да. Я знаю, она меня ненавидит, — сказала Хелен, — и знаю даже, что именно она говорит за моей спиной. Отлично. Она здесь босс… — Босс здесь я. — Нет, не вы. И прекрасно об этом знаете. Я презираю мужчину, который пляшет под дудку собственной жены. Носсеросс невозмутимо улыбнулся. — Но прежде чем я уйду, мистер Носсеросс, я хочу сказать вам одну вещь. Вы просто старый дурак. Ничто на свете не могло вывести Фила Носсеросса из себя. — Неужели? — отозвался он. — Вы что, в самом деле не замечаете то, что прекрасно известно всем, или просто делаете вид, что не замечаете? — Не замечаю что? — Что Мэри и… — Тебе лучше держать на замке свой красивый маленький ротик, дорогая Хелен, а не то мне придется вымыть его мылом, — миролюбиво проговорил Носсеросс. — О, вам не удастся меня испугать. Слушайте. Вам знаком сэр Вильям Чешант? — Ну? — спокойно отозвался Носсеросс. — В следующий раз, когда он сядет за столик с Мэри, пошлите кого-нибудь послушать, о чем они говорят. Улыбка на лице Носсеросса стала исчезать. — Зачем? — Сами увидите. Его цепкие пальцы сомкнулись на ее запястье, словно капкан. — А ну выкладывай, — приказал он. — Даже и не пытайтесь мне угрожать! Я все вам скажу, потому что сама этого хотела. Мэри тайно крутит роман с сэром Вильямом Чешантом. — Лжешь, — сказал Носсеросс. — Ладно, вам лучше знать. А теперь отпустите мою руку. Носсеросс сжал пальцы еще сильнее, однако через мгновение ослабил хватку. Хелен потерла запястье. — Что еще? — спросил Носсеросс. — Мэри выставляет вас дураком. Мне доподлинно известно, что в прошлую пятницу, между двумя и тремя часами пополудни, она ходила к нему на квартиру. И она собирается убежать с ним. Лицо Носсеросса по-прежнему оставалось непроницаемым, как скала. — В прошлую пятницу? — переспросил он. — Да. Я слышала их разговор. Она сказала вам, будто идет к портнихе. — К портнихе, — повторил Носсеросс. — Он предложил ей отправиться с ним на его яхте в тур по Средиземному морю. Она согласилась. Если вы будете держать ухо востро, то услышите много интересного. У меня все. — Тогда собирай свои вещи и проваливай, — сказал Носсеросс. — Вы хотели знать, и теперь вы все знаете, — ответила Хелен. — Ты неправильно все поняла, а теперь просто мутишь воду. Убирайся! — прошипел Носсеросс полузадушенным голосом. — Вы должны мне пятнадцать шиллингов комиссионных за коктейли. Носсеросс сунул руку в карман, вытащил два фунта, скатал их в тугой комок и бросил его в Хелен. Ударившись о ее плечо, деньги упали на пол. Она нагнулась за ними. Носсеросс указал большим пальцем на дверь. Хелен взяла пальто и покинула клуб. Десятью минутами позже в его кабинет вошел Адам. — Фил, — сказал он, — Чешант хочет знать, обналичите ли вы его чек. |