Книга Жертва любви, страница 32 – Джорджет Хейер

Маркиз почувствовал перемены в настроении своих людей, когда Флетчер с невозмутимым, как маска, лицом принес к постели чашку жидкой овсянки, которую ему вручила мисс Чалонер. Встретив по дороге на лестнице мистера Тиммса, Флетчер сказал внушительно:

– Вы можете отнести это своему господину, Гораций.

Взглянув на поднос, мистер Тиммс тут же отклонил предложение.

– На вашем месте, мистер Флетчер, я послал бы с этим кого-нибудь из французской прислуги, – посоветовал камердинер.

Такое предположение оскорбило достоинство мистера Флетчера.

– Но почему, друг мой, вы не хотите сделать это сами?

– Потому что не желаю, чтобы этой чашкой запустили мне в голову, – ответил мистер Тиммс с подкупающей искренностью.

Маркиз долго и удивленно разглядывал содержимое чашки. Потом взглянул на своего дворецкого, потупившего взгляд в коврик, лежавший у кровати.

– Мой добрый глупец, что это за отвратительное пойло?

– Овсянка, милорд. – отвечал Флетчер невозмутимо.

Маркиз снова откинулся на подушки и принялся пристальным взглядом сверлить своего верного слугу.

– Ты что, сошел с ума? – лениво процедил он.

– Нет, милорд.

– Так какого же дьявола тебе пришло в голову притащить мне это пойло? Уж не хочешь ли ты сказать, что маленький француз сотворил эту мерзость?

– Ее приготовила леди, милорд. Маркиз замолчал.

– Убери это, – приказал он немного погодя с опасной ноткой в голосе.

– Леди сказала мне, чтобы я ни в коем случае не делал этого, сэр.

Пальцы маркиза обхватили одну из ручек чашки.

– Ты отнесешь это назад, Флетчер? – спросил он очень тихо.

Флетчер, не сводя взгляда с пальцев милорда, после минутной борьбы с собой, сказал:

– Разумеется, милорд. Вайдел убрал руку:

– Я так и думал. Принеси мне что-нибудь поесть и бутылку кларета.

Флетчер, поклонившись, забрал чашку и ретировался. Через три минуты дверь снова открылась. Вошла мисс Чалонер, держа в руках тот же самый поднос. Поставив его на столик у кровати, она протянула маркизу салфетку.

– Извините, но я не разрешила Флетчеру принести вам бутылку кларета, сэр, – сказала она спокойно, – и, надеюсь, вы найдете мою овсянку не такой уж отвратительной. Я умею готовить ее как следует.

В глазах Вайдела мелькнул огонек бешенства.

– Вы слишком много на себя берете, мадам! Я не нуждаюсь ни в вашей заботе, ни в вашей

овсянке. И будьте добры не лезть в мои дела, как я уже вас просил!

По виду мисс Чалонер никак нельзя было сказать, что она испугалась грозного вида маркиза.

– Очень хорошо, сэр, но не будете ли вы так добры и не попробуете ли хоть немного блюда, которое я готовила с таким усердием?

– Нет, мадам, и не подумаю. Мисс Чалонер с грустным видом взяла поднос и расстроенно вздохнула:

– Я никак не хотела рассердить вас, милорд. Не думала, что вы откажетесь попробовать хотя бы ложечку.

– Вы ошиблись, мадам. – Тон был ледяной.

– Да, – подтвердила мисс Чалонер грустно. – Я и сама вижу теперь свою ошибку. Это было с моей стороны самонадеянно, простите меня, сэр.

Она медленно пошла к двери.

Маркиз вдруг сказал таким тоном, будто у него лопнуло терпение:

– Ну давайте ее сюда, тащите обратно! Я проглочу пойло, если это доставит вам удовольствие!

Мисс Чалонер, казалось, колеблется.

– Конечно, это доставит мне удовольствие, но я вовсе не хочу отравить вас.

– Ради Бога, не надо лишних слов, – взорвался Вайдел. – Давайте ее сюда и покончим с этим!

Мисс Чалонер с готовностью подала поднос. Потом присела около кровати, глядя, как маркиз пьет жидкую овсянку. Он подозрительно взглянул на нее, но она изобразила на лице полную невинность. Он выпил все до капли и поставил пустую чашку на поднос.

– Мэри, – вдруг попросил он, – подвиньтесь ближе и подставьте левую щеку.

– Зачем, сэр? – У нее задрожала ямочка на подбородке.

– А вы не знаете?

– Наверно, хотите дать мне пощечину? – рассмеялась она.

– Надо бы! И не думайте, что обманули меня своим кротким выражением. Куда вы идете?

– Вниз, в гостиную, сэр.

– Останьтесь, я хочу с вами поговорить. – Это был уже приказ. Мисс Чалонер слегка подняла брови. Вайдел усмехнулся: – Дорогая Мэри, умоляю, окажите мне честь и останьтесь.

Она села, слегка склонив голову.

– Разумеется, сэр. Но я не давала оснований звать меня Мэри!

– Так разрешите мне это сейчас. Разве мы не помолвлены?

Она покачала головой:

– Нет, милорд.

– Доминик, – поправил он.

– Нет, милорд, – спокойно повторила она.

– Мэри, – заговорил он снова, – разрешите дать вам один совет. – И, посмотрев на ее заинтересованное лицо, продолжал: – Никогда больше не спорьте со мной. Для вас будет намного лучше, если вы от этого воздержитесь. Мои намерения самые благородные, но я редко им следую. Не заставляйте меня выходить из себя снова.

– Но, милорд, я и не…

– Дорогая Мэри, придержите свой язычок!

– Очень хорошо, сэр, – сказала она покорно.

– Во-первых, – продолжал Вайдел, – я должен просить вас не выходить из наших комнат, пока мы находимся в Дьеппе. Не хочу, чтобы какой-нибудь английский путешественник невзначай вас увидел.

Мисс Чалонер задумчиво наморщила лоб:

– Я сделаю, как вы просите, но не думаю, чтобы здесь, в гостинице, отыскались мои знакомые. Вряд ли кто-нибудь из них соберется посетить Францию в такое время года.

– Возможно, – согласился маркиз, – зато у меня таких знакомых предостаточно. И во-вторых. К сожалению, я не смогу жениться на вас сразу, когда мы прибудем в Париж.

– Значит, вы все-таки не отступились от вашей идеи, несмотря на мои планы?

– Нет, мадам. Я просто хочу сказать, что во Франции существуют преграды для брака английских протестантов.

– О! – В ее голосе прозвучала надежда.

– Обычно следует вначале посетить посольство, но, поскольку посол является одним из моих родственников и я знаком близко с тремя секретарями, обращаться в посольство мне вовсе не хочется.

– Но если вы испытываете такое нежелание показывать меня своим друзьям, сэр, то не понимаю, зачем вы настаиваете на том, чтобы обвенчаться со мной?

– А если, – ответил маркиз с некоторой суровостью, – вы не сочтете за труд напрячь