Онлайн книга «Дикие персы»
|
— Твои, — поправила его ведьма. — Да, — не стал отнекиваться Ваятель. — Мои. И Светлолика вдруг поняла, что оплаченная Зелёным Домом операция привела к тому, что непредсказуемый Шарге заполучил в своё распоряжение таких же непредсказуемых игроков. Не просто заполучил: проект позволил Винсенту существенно модернизировать големов, отработать систему управления, просчитать методику подготовки операторов… «Мы создали монстра?» А самое печальное заключается в том, что, если Ваятель сумеет каким-нибудь образом их обмануть, крайней окажется она, Светлолика. — Я понимаю, чем ты на самом деле недовольна, — мягко произнёс Ваятель. — Неужели? — Тем, что я до сих пор не передал вам информацию по системе управления. «Мерзавец!» — У нас договор, — хладнокровно произнесла ведьма. — Ты передашь информацию после покушения. — Но всё это время ты пыталась меня обмануть, — рассмеялся Шарге. — И страшно недовольна тем, что не получилось. «Он знает о сделке с Кегом?» Однако спрашивать вредного чуда Светлолика не стала, не захотела терять лицо. Вместо этого выдержала длинную паузу, давая понять, что данная тема не имеет смысла, и ледяным тоном осведомилась: — Где мой перс? — Вот. — Ваятель выложил на стол брелок, основу которого составлял бледный до водянистости камень, и футляр с очками. — Голем выполнен в точном соответствии с твоими пожеланиями, Светлолика, тебе понравится быть им. — Очень смешно. — Мне часто говорят, что я остроумен. — Шарге посмотрел на то, как ведьма берёт в руку брелок, помолчал и совсем другим, неожиданно серьёзным тоном произнёс: — Всё будет хорошо, я на девяносто процентов уверен, что мы добьёмся нужного результата. — Всего лишь на девяносто? — удивилась ведьма. И попала в ловко расставленные силки. — Видишь, какого я высокого мнения о дружине Дочерей Журавля, — расхохотался чуд. * * * Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки Москва, Бутово, 28 апреля, четверг, 11.14 — Мля, чучело, сними это немефленно! — Почему? — не понял вертящийся перед зеркалом Копыто. — В натуре, всё в ажуре. Я ша как этот… как парижанин, мля. — Ты ща как блогер пражский, мля, — гыгыкнул Кувалда. — Снимай этот стриптиз, ферево, пока никто не увифел. — А вы? Вы видели! — Мы никому не скажем. Иголка с Контейнером с невнятной сдержанностью поддержали выступление шефа, и под это ворчание модному уйбую пришлось-таки избавиться от дивного бирюзового в золотую искру и с красным кантом пиджака. Но избавлялся он медленно и нехотя, недовольно бурча: — Чего вы только понимаете в элегантности? — вздыхая и отвечая самому себе: — Ничего не понимаете. Тупость не оправдывала сородичей, но немного утешала размечтавшегося о богатом выходе уйбуя. — Чтобы быть элегантным, мало рядиться как лысый конец, — рассудительно заметил Иголка. — А чего не мало? — осведомился Копыто, с печалью разглядывая забракованный великим фюрером наряд. — Я лысый? Лысый. Золотом украшен? Украшен. — Уйбуй звякнул толстой цепью, доставшейся ему при дележе добычи. — Осталось одеться правильно, и все девки на меня кидаться станут. — На тебя и так все кидаются. — Да, — протянул Копыто. Но в следующий миг припомнил некоторые неприятные детали кидания и уныло закончил: — Только концов девки не бьют. — Ты сначала пахнуть стань как настоящий конец, — предложил Контейнер. — И разговаривать тоже начни. Не матом, а как это делают они: с улыбочками постоянно и шуточками. — Шутить я умею. — Как шутит конец? — Чего ты ко мне прицепился с этими концами? — окрысился уйбуй, бросая пиджак в угол. — Нашёл тему, мля. Окружающие сопроводили выступление Копыто ехидными усмешками, но промолчали, ничуть не сомневаясь, что через минуту-другую тема весёлых толстяков всплывёт в очередной раз, поскольку ничего более важного за прошедшее с «военного похода» время в жизни дикарей не случилось. А сам поход — лихой и невероятно удачный — был достоин занесения в почётный список выдающихся семейных дел столетия. И плевать, что основные сокровища концов остались в неприкосновенности: наличность Тотализатора и главные семейные ценности предусмотрительные весельчаки хранили в здоровенном сейфе, вокруг которого, собственно, выстроили Парадизиум и попасть в который дикари не могли при всем желании. Плевать! Потому что простое путешествие по кабинетам последнего этажа превратилось для Красных Шапок в высокодоходный сбор предметов роскоши и ювелирного искусства. Потратив всего лишь десять минут — больше нервы не выдержали, — дикари стали обладателями изрядного количества дорогостоящих канцелярских приборов, украшенных драгоценностями фоторамок, именных флаконов с именными одеколонами, связки забытых перстней, сотни футов золотых цепей и кучи дизайнерской одежды. В целях конспирации Шапки свалили трофейное добро в великофюрерском кабинете, потом выпили, недолго поспали и уж после этого приступили к главной части программы — дележу добычи. Который был прерван вскрытием баула со шмотками. — А чего ты в тряпки концовские вцепился? — поинтересовался Кувалда. — Золото закончилось? — Не проверял, — хихикнул Копыто. — Где вторая серьга с жемчужиной? — Она одна. — Тогда мне! — Мля, какой идиот придумал тряпки брать? — вздохнул Контейнер, роясь в груде малоразмерных штанов: ростом концы не отличались. — Только место занимают. — Тот идиот, который решил в концы перековаться, — съехидничал Иголка. — Рот прикрой, поганка. — Даже ругаться разучился. — Я не разрешал входить! Но поздно, поздно, поздно… Южный Форт был единственной штаб-квартирой Тайного Города, не оснащённой защищающей от порталов «оградой», а потому ничто не помешало Гедо и Шупу оказаться непосредственно в логове великого фюрера. Без всякого разрешения. — Надеюсь, нам не придётся никого убивать? — осведомился Гедо, без восторга впитывая царящие вокруг запахи. — Нет? Вопрос оказался риторическим: у обалдевших дикарей и в мыслях не было хвататься за оружие. — Вот и хорошо. Шуп же приблизился к Шапкам и, ни к кому конкретно не обращаясь, напомнил: — Я ведь говорил, что найду тебя. — Меня? — изумился Кувалда. — Ага. — Меня ты ничего такого не говорил, — не совсем грамотно, зато скороговоркой выпалил великий, но перепуганный фюрер. — Я тебя не знаю, ты меня не знаю, наша встреча — больших ошибка. |