Онлайн книга «Истребивший магию»
|
– Почти всю жизнь, – сообщил он. Она помолчала, такая глупость не укладывается в голове, но у мужчин дури много, кивнула на его амулеты: – Зачем? Олег посмотрел с вопросом в глазах. – Обычно их прячут, – пояснила она. – Либо дома в потайных местах, а если в дороге – под одеждой. Олег пожал плечами: – Не люблю ссор. Когда видят, что у меня их вон сколько, сразу смирнеют. – Наверное, – сказала она задумчиво, – это тоже хорошо. Хотя и непонятно. – Что непонятно? – Почему избегаешь драк, – пояснила она. – Мужчины с такими кулаками обожают подраться. – Драки ничего не дают, – сообщил он. – А тебе надо, чтоб давали? – Да. Она фыркнула. – Посмотрите на него. Какой мирный!.. Хотя да, камешки у тебя очень непростые. Я половины даже и не знаю. Если бы вот те не были на почетном месте, я бы решила, что в самом деле простая галька. – Лучше всех поет, – заметил он, – самая простая и невзрачная птичка. Соловей, если о такой слыхала. Она сказала задиристо: – Это я слыхала! Удивительно, что и ты слыхал. Тебе же медведь на ухо наступил. – Зато ничего больше не оттоптал, – сообщил он скромно. Она сказала радостно: – Но-но, не намекивай!.. Я девушка гордая. И твои зеленые глаза на меня не действуют. Не вздумай лезть ко мне ночью. – Хорошо, – согласился он оскорбительно легко. – Не вздумаю. И ты тоже. – Что-о? – Не лезь ко мне, – объяснил он. – У меня обет целомудрия. Она охнула в великом возмущении: – Я лезть к тебе?.. Да что ты о себе возомнил? Я вообще рыжих не выношу! Она легла поближе к костру, хотя не зябко, но страшно, вдруг из темноты протянется хищная лапа и цапнет ее за ногу, потому она старательно подгибала их, подтягивала к подбородку и скручивалась так, что только спина горбиком со всех сторон, а она внутри, как свернувшийся клубочком еж. Олег, к ее разочарованию, лег по другую сторону костра, хотя ничто не мешало лечь рядом, а там мог бы словно невзначай, якобы во сне, закинуть на нее руку, и тогда бы она могла с возмущением ее сбросить, как отвратительную змею, и покричать о мужском скотстве, о грубости, о дикости… Правда, потом и она, уже в глубоком сне, во сне можно, могла бы прижаться к нему, сильному и надежному, этого у него не отнимешь, несмотря на все его недостатки, и даже если бы обнял ее за плечо, сделала бы вид, что крепко спит и не чувствует, зато так намного защищеннее и уютнее, чем сейчас, когда от костра слишком жарко, можно вообще загореться, а со спины не только холодно, но и страшно. И все-таки даже на расстоянии она чувствовала исходящую от него уверенность и защиту, повозилась, заворачиваясь в одеяло, как гусеница в кокон, а уснула быстро и неожиданно.
Проснулась, чувствуя себе свеженькой, отдохнувшей и даже не голодной. Что-то есть в присутствии большого сильного мужчины, когда если умом и страшишься, но верный женский инстинкт говорит, что на такого можно положиться, все сделает и обо всем позаботится. Даже конь спокойно дремлет, как только его не увели эти разбойники. У них же расчет был и на то, что от волчьего запаха кони в ужасе безумеют и разбегаются, обрывая любую привязь. От костра идет надежное сухое тепло. Толстый слой серого пепла, легчайшего и просто невесомого, покрывает крупные комья углей, и когда легкий утренний ветерок сдул с боковых серое покрывало, обнажились с кулак размером пурпурные раскаленные комья. Послышались шаги, волхв вышел из-за дуба, такой же широкий в плечах, невозмутимый и вообще чем-то похожий, хотя, конечно, назвать его дубом – обидится. Так что надо попробовать. – Доброе утро, – сказал он. – Утро доброе, – ответила она. – Ты что, на охоту ходил? – Не люблю зверей бить, – ответил он. – Да и зачем? – Как зачем? – переспросила она. – А ваши звериные мужские инстинкты тешить?.. Заодно и на жаркое добыть… – По ночам сплю, – сообщил он. – А еды у нас хватит. Она кивнула: – Да, после вчерашнего застолья как раз осталось на скромный завтрак… Он молча вытащил из мешка и развернул сверток с едой. Она широко распахнула глаза: вчера казалось, что опустошили припасы больше чем наполовину, но сегодня все цело. – У тебя что, – спросила она с тайной надеждой, – волшебная сума? Он коротко усмехнулся: – Это из второго мешка. Будь повнимательнее, ты бы заметила, что у меня их два. Она промолчала. Вообще-то видела оба, равномерно с двух сторон позади седла, но полагала, что там только одеяла, огниво и прочие необходимые в путешествии вещи. – Ты запасливый, – похвалила она. – Хозяйственный даже. Он изумился: – Я? – Что, никогда не слышал? – Впервые, – признался он. – Как только меня не обзывали, но чтоб еще и хозяйственным… Он не стал бросать в костер оставшийся хворост, только взмахнул широкой ладонью, и пепел послушно улетел, обнажив крупные алые угли. Она смотрела, как он умело разогревает мясо, по скупым движениям чувствуется опыт, долгие годы путешествий и ночных бдений перед костром. – Тебе хорошо, – сказала она со вздохом. – Хорошо, – согласился он, посмотрел на нее и поинтересовался: – Чем мне так хорошо? – Не сидишь на месте, – пояснила она. – А вот меня хотели заставить. Уже и жениха нашли… Родовитого, богатого. Отвертеться никак не удавалось… – Пришлось удрать? – поинтересовался он с сочувствием. Она кивнула. – Как ты догадался? – Да ты вся удратая, – пояснил он. – Бери вот сыр, пока свежий. И мясо… а то клюешь, как воробей. – Спасибо, – ответила она польщенно. Он добавил: – Вчера жрала в три горла, как свинья ненасытная, а сегодня какая-то вялая. Не заболела? – Я сама лекарь, – огрызнулась она. – Болеют и лекари, – сказал он рассудительно. Остатки завтрака не стал бережно собирать в узелок, а разложил вокруг костра. Пусть, дескать, муравьи полакомятся, а там и другие зверушки попробуют городской еды, надо делиться с малыми и сирыми… Конь подошел на свист, Олег взгромоздил ему на спину седло, Барвинок собрала и завязала потуже мешки. Наконец Олег поднялся в седло, протянул ей руку, и снова она удивилась, с какой легкостью он поднял ее, хотя, увы, даже не сделал вид, что забыл, где она сидит, и не попытался посадить впереди себя. |