Онлайн книга «Истребивший магию»
|
– Женщина может дать счастье, – возразила она, – но мужчины обычно ищут его не на том уровне. Олег, несмотря на свою толстокожесть, сообразил, в кого направлена стрела, почесал в затылке и признался: – Многих женщин узнаем, может быть, не с лучшей стороны, ты права, зато… с самой интересной. Она спросила раздраженно: – Ты о чем? – У каждой части тела свой идеал счастья, – объяснил он ехидно. – Желудку – хорошо поесть, ногам – отдохнуть, спине почесаться… – Берегись, – сказала она, – убогая мечта может сбыться! Он снова подумал, мыслит, видите ли, покачал головой. – Не, что мечтать о таком, к чему только руку протяни? – Ко мне не вздумай протягивать, – предупредила она надменно. Он вскинул выгоревшие рыжие брови, зеленые глаза блеснули, словно в малахите отразился солнечный свет. – А ты при чем? – спросил он в великом удивлении. Она ощутила замешательство, опять попала впросак, но ответила, гордо задрав носик: – Это я на всякий случай. Вдруг у тебя хватит смелости. Он проворчал: – Нет уж, нет уж… На такое у меня никогда не хватит ни смелости, ни дурости. Он, однако, не спешил собирать хворост и раскладывать костер, хотя закатное солнце неуклонно опускается к темно-багровому краю земли. Барвинок уже подумала испуганно, что восхочет перекусить всухомятку и снова в седло, брякнула же ему такое, но он взял в руки посох и пошел в сторону груды обросших мхом массивных камней, руин чего-то древнего, огромного, но теперь там только уродливые камни… Из-за камней поднялась в рост человека огромная отвратительная ящерица. Удлиненная морда с блестящими зубами, вся в крупных костяных пластинках, показалась Барвинок просто ужасной и отвратительной. Олег перехватил посох поудобнее и пошел к ней, бросив Барвинок громко: – Смотри и учись, женщина! С чудовищами поступают вот так… Ящер раскрыл пасть и зашипел. Олег пригнулся, словно собирался броситься на ящера и свалить, внезапно резко развернулся и ударил… по воздуху позади себя, как показалось ей. Посох ощутимо вздрогнул, наткнувшись на некое препятствие. Барвинок ахнула: на землю рухнул, зажимая ладонями разбитое в кровь лицо, толстый человек в халате, расшитом звездами. Из его рук выпала чаша, на землю пролилось нечто зеленое, слетела шапка в виде короны, и покатился выпавший амулет. Олег упер конец посоха в затылок коленопреклоненному. – Кто ты? Что здесь хранишь? Барвинок смотрела то на Олега, то на ящерицу, что замерла неподвижно и смотрела непонимающими глазами на схватку двух людей. Колдун повернул голову в сторону Олега. – Как ты… – Сумел, – прервал Олег коротко. – А это ты суме… Обе руки колдуна с неожиданной ловкостью перехватили древко. Олег от неожиданности выпустил, как решила Барвинок, колдун поднялся с посохом в руках, кровь обильно стекает по лицу, но в глазах изумление и ярость непобежденного зверя. Он тут же замахнулся и нанес удар, однако волхв ловко уклонился и, шагнув вперед, с силой выбросил вперед кулак. Барвинок услышала треск, колдун откинулся на груде камней, застонал и начал сползать по ним, но собрался с силами и бросился на Олега снова. Барвинок не увидела даже, как он ухитрился сцепить пальцы на горле волхва. Тот побагровел, вздул жилы, сопротивляясь, затем ухватил колдуна за голову и с силой ударил затылком в камни. Снова Барвинок услышала хруст, будто разломилось большое куриное яйцо. Колдун сполз вниз, на камнях осталась кровавая дорожка, а под ним начала скапливаться лужа. Олег повернулся к ящеру. К удивлению Барвинок, он спросил спокойно: – А ты кто? Ящер начал вздрагивать, Барвинок не поверила глазам, когда Олег подошел к чудовищу вплотную и погладил по голове. Кривые лапы ящера подогнулись, он упал, Олег нагнулся помочь, Барвинок закусила губу, когда волхв нежно поднял молодую и, надо признать, хорошенькую девушку, хотя и крупноватую слишком, с непомерно широкими бедрами, неприлично крупной грудью, пухлыми губами и невинными голубыми глазами тупой коровы. Она сказала слабым голосом: – Благодарю тебя, мой спаситель… Меня зовут Инга, я дочь городского старосты. Ты убил злого колдуна, теперь его чары рассеялись. Ты спас меня, ты спас! Олег сказал с великолепной небрежностью: – Пустяки. Не стоит благодарности. Она сказала крепнущим голосом: – Нет-нет, я обязана отблагодарить! Что я могу для тебя сделать, герой?.. У меня ничего нет, кроме меня самой. Но ты можешь насладиться мною, как хочешь, когда хочешь и сколько хочешь. Я все равно останусь перед тобой в неоплатном долгу… Олег бросил косой взгляд на застывшую Барвинок и сказал громко: – Хорошо сказано. Как и надлежит женщине. Но нас, как видишь, двое… Инга бросила быстрый взгляд в сторону Барвинок. – О, прости, я не знала… – Пустяки, – повторил Олег. – Она просто спутник. Мы с нею ничем… ну, ты понимаешь. Только идем вместе. Инга посмотрела на Барвинок уже без ревности. – Да? Тогда она не будет возражать, если мы проведем ночь вместе?.. Я хочу хоть что-то для тебя сделать, а раз не могу полезное, как предпочитают мужчины, то хотя бы приятное, как умеем мы… Барвинок задыхалась от злости, но мило улыбалась так, что щеки болели, и даже прощебетала: – Да-да, Олег, мы же ее спасли! Подумать только, та сволочь превратила ее в ящера… Бр-р-р-р! надеюсь, эта несчастная недолго им была, не набралась привычек… Олег осведомился: – А что у них за привычки? Как у пауков? Барвинок мило улыбнулась Инге и прощебетала весело: – Не знаю, но я же говорю, она такая милая, так что, надеюсь, ничего не случится. Инга тоже улыбалась Барвинок, но глаза ее сузились, а улыбка стала напоминать оскал. – У тебя очень милая спутница, – проговорила она воркующим голосом, от которого на земле выступил иней, а воздух похолодал. – И так много знает… Интересно, откуда? Барвинок сказала щебечуще: – О, я такая любопытная, и память у меня хорошая… Инга повернулась к волхву и кокетливо прощебетала: – Ты такой могучий, у тебя такие сильные руки, такая широкая грудь… Я чувствую жаркое пламя в тебе! Позволь, я погашу огонь в твоих чреслах… Гадина, стучало в голове Барвинок гневное. Дура тупая, ничего другого не знает и не умеет, не зря ее сдали в жертву тому колдуну. А этот дурак размяк, мужчины любят слушать, какие они сильные, могучие, и хотя он в самом деле не слаб, ничего нового эта дура не сказала, но все равно доволен, улыбается, как кот, стащивший с кухни большую толстую рыбу… |