Онлайн книга «Ключ от проклятой комнаты»
– Пойдешь на обед? – Маша приблизилась к зеркалу и, взглянув в него, провела пальцем по красному пятну на щеке. – Что у тебя с лицом? – спросила Надя. – Кравченко приложил. – На работе?! – Надя вздохнула. – Не даст он тебе житья… – Пустяки. – Так нельзя, – Барсукова встала из-за стола и подошла ближе. – Оставь, – оборвала ее Маша. Спустя минуту они вышли из кабинета. Стараясь не привлекать внимания, Надя пробиралась между столами. Служащие бросали на нее косые взгляды и продолжали делать свою работу. Внезапно на ее пути возникла немолодая коренастая женщина: – Здравствуйте, Наденька… – Здравствуйте, Валентина Николаевна, – Надя остановилась. Говорившие по телефону сотрудники замолчали, остальные отложили дела, ожидая, что скажет или сделает Валентина Николаевна. В каждом приличном офисе есть своя стерва. В офисе «Барсукспецодежды» стервой считалась Валентина Николаевна Голикова, финансовый аналитик. Любой, кто как кость вставал ей поперек горла, мог быть уверен – она обгложет его дочиста. В случае с Барсуковой все было предопределено, Голикова слишком хорошо знала, чего желает хозяин. – Наденька, – финансовый аналитик была любезна, но чувствовалось, что камушек за пазухой у нее есть. Она протянула бумаги: – Это последняя сверка с вашими фабриками. Все, включая Сергея Барсукова, следили за тем, что будет дальше. – При всем уважении к вам, – Валентина Николаевна огляделась, – такого ужаса я не видела за всю свою жизнь. Надя взяла документы: – Неужели?.. – Да уж поверьте. Насчет отгруженных материалов… Мои данные отличаются от ваших… – Голикова еще раз оглядела присутствующих, – …на двадцать пять миллионов. Служащие зашушукались. Барсуков с досадой швырнул на стол карандаш. – На двадцать пять миллионов… больше? – с усилием выдавила из себя Надя. – Представьте себе – да! – улыбнулась Валентина Николаевна. – Фабрики, с которыми вы работаете, задолжали нашему предприятию двадцать пять миллионов рублей. Похоже, они не столько шьют для нас спецодежду, сколько воруют давальческие материалы [1] . Надя стояла навытяжку, словно провинившаяся школьница. Маша озадаченно выглядывала из-за ее плеча. – Вы уверены, что учли все поступления готовой продукции? – спросила Надя. – Я на голову покамест… не жалуюсь, – отрезала Валентина Николаевна, намекая на то, что с Надиной головой дела обстоят с точностью до наоборот. Развернувшись, Барсукова кинулась в свой кабинет, прошептав на ходу Маше: – Иди. Я подойду позже. Маша вышла в коридор и направилась к лифтам. Там стояло несколько человек, среди них была Лера Казанцева. Увидев Машу, мужчины притихли. Звякнул прибывший лифт, двери открылись, и все устремились внутрь. Одновременно с этим за стеклянной перегородкой «Домового» показалась фигурка Риты. Яркое пятно ее платья виднелось издалека. Лера махнула рукой, дескать, поторопись. В лифт Рита забежала последней. На табло вспыхнул значок, затем послышался зуммер. – Перегрузочка… – сказал плешивый толстяк. Прижав к животу портфель, он сосредоточенно уставился в потолок. Остальные мужчины последовали его примеру. Решительно никто не хотел уступать своего места. – Ну, что ж, я вошла последней, – улыбнулась Рита, выскочила из кабины и побежала к другому только что подошедшему лифту. Прежде чем двери сомкнулись, она крикнула: – Встретимся у кафе! Все мгновенно расслабились, кабина двинулась вниз. Толстяк опустил глаза и заглянул в декольте Машиной кофточки. Его выпуклый затылок казался продолжением лба, натянутого на сферическую болванку, отчего лысая голова походила на большую электрическую лампочку, вкрученную в пузатое тело. – Закончили ремонт на седьмом этаже? – спросил кто-то за спиной Леры. – Еще и не начинали, – ответил какой-то мужчина. – Говорят, не раньше чем в феврале. – Непорядок это, – сказал первый. – Целый этаж пустует. «Дзынь…» – Приехали, – толстяк снял с живота портфель и первым выскочил из кабины. – У меня на обед всего двадцать минут. – В ожидании Риты Маша задержалась у лифтов. – У Кравченко совещание. – И поэтому ты не должна есть! – возмутилась Лера. – Не понимаю, почему ты не бросишь его. Он ведет себя как колонизатор. – Как канализатор. Порвать с ним – значит потерять работу. Не время его бросать. – Понятно. Новую машину пообещал? Тебя погубит твоя меркантильность. Взглянув на часы, Маша вздохнула: – Теперь только кофе выпью. В это мгновение пришел Ритин лифт, двери разъехались: кабина была пуста. Лера в недоумении развела руками и для верности зашла внутрь. – Куда она подевалась? – Наверное, кошелек забыла, – предположила Маша и первой вошла в кафе. – Она же была с сумкой… – оглянувшись на лифт, Лера последовала за ней. В кафе висели праздничные гирлянды. В окно была видна елка, на улице шел снег. Из бара доносилась новогодняя песенка Дина Мартина. За столом у телевизора Ева наблюдала за тем, как на экране ее Люсик обнимает партнершу по сериалу. – Не понимаю, – сказала Лера, усаживаясь рядом. – Как ты такое выносишь? – Не мешай. Сейчас появится муж и выбросит ее из окна. – Да уж скорей бы, – хмыкнула Маша. К столу подошла официантка и приняла заказ. – А где остальные? – спросила Ева. – Скоро придут, – Лера оглянулась на дверь. В кафе забрело несколько человек, но ни Риты, ни Нади среди них не было. – Смотрите-смотрите! – Ева подалась вперед, взяла пульт и прибавила громкости. На экране возник неприятный субъект с черными, как у Пуаро, усами. Он схватил Рюмину и выбросил ее из окна. Послышался звук бьющегося стекла. В тот же миг по кафе прокатился грохот, на стол полетели осколки. Раздался шлепок, как будто о пол ударилось что-то большое и мягкое, повеяло холодом, затем донесся женский крик. От входной двери к ним, спотыкаясь, бежала Надя: – Рита-а-а! Проследив за ее взглядом, Лера увидела лежащую на полу женщину. На ней было пронзительно-розовое платье. В воздухе кружились снежинки. Не понимая, откуда падает снег, Лера подняла глаза и увидела в стеклянной крыше большую дыру. На улице закричали: |