Книга Прайм-тайм, страница 54 – Хенк Филиппи Райан

Перестаю дышать. Сейчас или никогда.

Сейчас. Слышится крик боли и визг тормозов. Успеваю заметить, что машина слева сворачивает к разделительной линии, и мое сердце радостно подпрыгивает. Свободное пространство открылось.

Что есть силы вдавив педаль газа, сворачиваю влево, обгоняю внедорожник и пробиваюсь на открытое шоссе, проглатывая шинами асфальт и оставляя преследователей позади. Даже не отнимая руки от клаксона, я все равно слышу сзади грохот метала. Так вам и надо, сволочи.

Бросаю взгляд в зеркало заднего вида и успеваю разглядеть, что та машина впечаталась в металлическую перегородку между полосами, и что самое приятное — та, которая ехала позади меня, врезалась в первую. Третьей и четвертой больше не видно: видимо, они съехали на обочину, чтобы помочь сообщникам, когда поняли, что на этот раз их убийственный план не сработает. И тут я наконец вижу лучший из всех указателей на свете — стремительно приближающийся зеленый щит, на котором написано: «17-й по ворот».

Резко сворачиваю вправо. И я спасена.

Густая тишина Вермонта окутывает меня, и через лобовое стекло я вижу клочки облаков, проносящиеся на фоне серповидного месяца. Наконец я притормаживаю перед домом Джоша и выключаю зажигание. У меня трясутся руки, поэтому приходится вернуть их на ободок руля, чтобы привести в порядок. Замешательство и небывалое облегчение после чудесного спасения, панический страх перед тем, что еще меня ожидает, — вырвавшиеся на свободу эмоции в конце концов захлестывают меня, и я ломаюсь. Пряча лицо в ладонях, сотрясаюсь от беззвучных рыданий. Я только что избежала смерти, я безумно боюсь и не знаю, что делать дальше.

Треск ломающихся веток заставляет меня открыть глаза. Скосив глаза на дверцы машины, убеждаюсь в том, что они заблокированы, и молюсь, чтобы источник звука убрался куда подальше, чем бы он ни был. Медленно переношу одну руку на ключ зажигания, вторую — на клаксон. Застываю в ожидании.

Снова хруст. Шаги. И голос.

— Чарли? — слышу я. — Это ты?

Никакой лающей собаки, толстого свитера, приглушенного джаза, аромата цитрусового мыла — только сам Джош. Открываю дверцу «джипа» и обрушиваюсь в его объятия.

Убрав руку с моих плеч, Джош поднимается с дивана и оборачивает вокруг меня мягкое стеганое одеяло в клетку, которым мы накрывались вместе. — Я только проверю камин, — поясняет он. — Рассказывай дальше.

Делаю глоток из кружки с дарджилингом [51] , придерживая за веревочку мокрый чайный пакетик.

— Так вот, — продолжаю я, — вылила я на него кофе, и оставалось только надеяться на то, что он еще достаточно горячий. В итоге, насколько я поняла, водитель немного притормозил, и поэтому большая часть жидкости оказалась у них на лобовом стекле. Это единственное, что мне пришло в голову сделать.

Джош снимает каминный экран, и до меня доносится потрескивание и шипение ароматного дерева.

— Чарли, — говорит он, — это просто поразительно. Я все представляю, как ты сидишь одна в машине, тебя преследует бог знает кто, и вот ты понимаешь, что происшедшее с Брэдом и Бриггсом с минуты на минуту постигнет и тебя. — Он сгребает ладонью и без того взъерошенные волосы. — А этот прием с кофе… Не думаю, чтобы кто-нибудь еще отважился на такое.

Для меня не загадка, что тепло, окутывающее меня, идет не только от одеяла и камина. Увидев меня на улице, Джош тотчас же пригласил меня в дом и все это время проявлял такое сочувствие и заботу, словно никакого разлада между нами и не было, словно не было этого идиотского разговора в кафе.

— Ведь если бы ты не подозревала о том, что Мэка и Брэда точно так же прижали на дороге, — продолжает он тем временем, присаживаясь возле меня, — то ты бы ни за что не выбралась. У тебя было время, чтобы подготовиться, поразмыслить и что-нибудь придумать. А у них не было. — Он тяжело вздыхает, и я вспоминаю о том, что он знал Брэда.

— Вообще-то есть еще одна проблема. — Откидываюсь на подлокотник дивана. — Твое имя тоже упоминается среди имейлов. Если они — не знаю, кто «они», но сейчас не об этом — в курсе, что я разгадала схему инсайдерской торговли, то наверняка догадываются, что и ты о ней знаешь. А найти тебя им будет нетрудно.

Полено в камине разламывается пополам и в искрах обрушивается на решетку.

— Ну да… — Джош ненадолго умолкает. — Интересно, должен ли я что-то предпринять, и если да, то что. Видимо, позвонить в полицию. — Он скрещивает руки на груди, заслоняя логотип Бэкстерской академии, нарисованный на футболке. — Только не знаю, что им говорить.

— Я тоже не знаю, — отвечаю я. — Но не забудь, что у нас есть фотография преступника. Если, конечно, мой фотоаппарат сработал.

Джош поудобнее усаживается на диване. Теперь его ноги лежат под одеялом параллельно моим, волнуя меня своей близостью.

— Ну ночью-то мы точно ничего не сможем сделать. — Он указывает на латунные часы на каминной полке. Время 4:10. — Вернее, утром. — Широко зевнув, Джош проводит рукой по лицу. — О, прости, — говорит он, зажмурившись. — Я понимаю, что тебе нужно посмотреть папки Брэда, но…

— Это мне надо извиняться, — улыбаюсь я ему. — Заваливаюсь к тебе с истеричным рассказом о какой-то полуночной погоне, с украденной Библией в сумке и требую каких-то папок. И мучаю тебя до глубокой ночи, не давая спать. — Теперь моя очередь зевать. — Папки подождут до завтра, — выдавливаю сквозь зевоту, прикрываясь ладонью. — А потом решим, что со всем этим делать.

— Вот только кое-что я никак не могу понять, — медленно произносит Джош. — Как они узнали, где ты? Кто-нибудь знал, что ты поехала сюда?

— Только Франклин, — отвечаю я. Сцепляю руки на затылке, утопая в недрах дивана. В камине шипит огонь, и я наблюдаю, как тлеют последние красные угольки.

Джош не отзывается. Очки у него на переносице перекошены, волосы взлохмачены. Мы вместе лежим на диване, соприкасаясь ногами, под одним теплым одеялом. Ощущаю, как в моих мыс лях развязываются и плавно ускользают последние надоедливые ниточки сомнений насчет Джоша. В полной тишине, изнуренные и опустошенные, мы вглядываемся в глубь затухающего костра и в наше неведомое будущее.

Медленно открываю глаза и спросонья не понимаю, где я. На диване. Дома у Джоша. Огонь в камине потух, первые лучи утреннего солнца пробиваются сквозь окна в нишах. Я лежу прижавшись к груди Джоша и зарывшись лицом ему в плечо — понятия не имею, как я на нем оказалась. Натягиваю на себя одеяло и притворяюсь, что сплю, желая продлить момент. Быть может, удастся еще немного насладиться этой минутой. По идее я должна умирать от страха. Разве не так? Но именно теперь я чувствую себя в безопасности. Кто-то — Джош, кто же еще? — отводит с моего лба пряди волос. — Чарли? — шепчет он. — Ты проснулась?

Хватит притворяться. Снова открываю глаза и вымученно улыбаюсь.